Великий Моурави 1

Нестан перебирала голубые звезды ожерелья. Луарсаб побагровел.

Подбородок затрясся. Рука не попадала на рукоятку меча. Ярость огнем залила

мысли: как, потомка великих Багратидов выставить глупцом, заставлять хохотать

над ловким обманом? Неужели он, как мальчик, попал в плен к властолюбивому

Шадиману? Да, да, Андукапар, обманывая его, вместе с Гульшари смеялся над

глупостью царя. Взгляд Луарсаба упал за окно на Андукапара, Гульшари и

Шадимана, изысканно целующего ленту Гупьшари. Луарсаб бурно повернулся к

выходу.

- Царь, мой царь, - с неожиданной нежностью вскрикнула Нестан, - прости,

думала только рассмешить тебя!..

- Конечно, только рассмешила, - холодно бросил Луарсаб. - Я люблю,

когда меня так смешат.

Он, стуча мечом, неожиданно появился у входа и голосом, до сих пор не

слышанным, крикнул:

- Начинать!

Не обращая внимания на замешательство придворных и бурную встречу

горийцев, царь быстрыми шагами направился к приготовленному возвышению и зло

усмехнулся, посмотрев на стоящее рядом кресло для "жемчужины".

Придворные суетливо спешили к своим местам.

Шадиман, обеспокоенный странным поведением царя, исполняя обязанность

распорядителя, провозгласил:

- Царь царей, по обычаю наших предков, первый витязь страны выбирает

жемчужину поединков для возложения венка на голову победителя... Удостой,

царь, высоким вниманием избранницу.

Аспарези затаила дыхание.

Луарсаб почуствовал в тоне Шадимана лишь обычную вежливость. Конечно,

царь не посмеет ослушаться своего правителя, заранее предрешающего поступки

царя. Луарсаба душила злоба. Ему казалось, все женщины почтительно скромны,

только самоуверенная Гульшари беззастенчива. А Нестан стояла, угнетенно

опустив голову. Да... да, Луарсаб умеет благодарить. И, поднявшись, мягко

сказал:

- Все красавицы Картли достойны выбора, и если бы они, желая помочь

царю в трудности, превратились в одну розу, я с наслаждением приколол бы

прекрасный цветок к груди. - Громкий взрыв смеха и восхищения прервал мягко

улыбающегося царя. - Но, к сожалению, приходится ограничить желание и по

справедливости остановить выбор на княжне, которой сегодня нам всем хочется

сделать приятное... Выбираю Нестан Орбелиани, невесту Зураба Эристави.

На мгновение аспарези окаменела, настолько был предрешен вопрос о

Гульшари, сейчас напрягающей всю волю, чтобы удержаться на ногах.

Побледневший Шадиман любезно подвел дрожащую Нестан. Луарсаб изысканно

преподнес ей розу из жемчуга.

Сияющие Эристави и друзья восхищались грациозностью Нестан. Поклонившись

царю и поцеловав жемчуг, она быстро приколола розу к груди и, взяв

протянутую руку Луарсаба, под бурные рукоплескания и звуки пандури вспорхнула

на возвышение и, опустилась в кресло.

Трудно представить волнение, вызванное неожиданной опалой любимцев.

Луарсаб видел сверкающие взоры и вызывающие позвякивания сабель и на просьбу

Шадимана подать знак к началу с неутихшим гневом сказал:

- По завету предков состязание означает показ ловкости. Я,

провозглашенный первым витязем, вызываю сразиться со мною копьем.

Гул пронесся по аспарези, но никто не ответил.

- Как, со мной не хотят состязаться?

- Царь царей, каждый витязь сочтет за величайшую честь помериться с

тобой силой, но кто же решится на предопределенное поражение? - вкрадчиво

сказал Шадиман, озабоченный состоянием царя.

Но Луарсаб гневно требовал принятия вызова. Указывая на множество

витязей, прославленных поединками, он напомнил о правилах состязаний,

уравнивающих витязей. Андукапар, возмущенный оскорблением, нанесенным его

жене, попросил оказать ему эту высокую честь.

- Принимаю вызов! Панцирь и коня!

Оруженосцы бросились исполнять приказание. Озадаченный Шадиман старался

уговорить Луарсаба состязаться последним, ибо после царя кто же захочет

смотреть остальных?

Луарсаб расхохотался. А разве царь не должен быть впереди всех? Пусть

Шадиман не простирает заботливость дальше позволенного.

Ошеломленный Шадиман терялся в догадках. Нет сомнения, тут дело рук

Эристави. Недаром старая крыса Мухран-батони прокрался утром в опочивальню.

Но после Луарсаб был весел и любезен. Значит, за обедом?.. Посмотрим, все

будет выяснено. Для Шадимана не существует стен и замков.

С невероятной торопливостью Луарсаб надел шлем и панцирь. Нестан,

отрезав кинжалом длинную прядь волес, обвила ею правую руку царя.

Вскочив на коня, Луарсаб взял легкое копье с тупым концом. Закованный в

латы Андукапар неторопливо кусал губы.

- Помни, Андукапар, если окажешь умышленную уступку, объявлю тебя

всенародно трусом.

Андукапар побледнел и, подняв копье, бросился на Луарсаба. Затаив

дыхание князья следили за поединком, носившим слишком воинственный характер

для обыкновенного состязания. "Поражение Гульшари будет ослаблено только

моей победой", - думал Андукапар.

"Конечно, - думал Луарсаб, - вызов мог принять только оскорбленный

Андукапар, непобедимый в состязаниях на копьях..."

Гибкий Луарсаб ловко отражал яростные выпады противника. Уже

приближалось время, определяющее: "никто".

"Что это? - думал Луарсаб. - Прекрасная женщина обвила боевую руку

золотыми волосами, а я ворочаю копьем, как старуха спицей".