Великий Моурави 5

только покуситься на жизнь присутствующих князей, но и оскорбить их чем-либо,

ибо все они приверженцы Теймураза -

значит, и его.

А Фиран? Его учесть решена! Раз Андукапар улизнул от острия клинка

владетеля Арагви, брат должен... Зураб

оглядел дарбази: непонятно, почему хозяина замка нет? Обеспокоенный, он

незаметно подозвал Миха и через плечо

протянул ему наполненный рог.

Мсахури поклонился, отпил вино и громко произнес:

- Пусть веселье неизменно сопутствует тебе, батоно! - и совсем тихо: -

Не тревожься, светлый князь: обнявшись и

поддерживая друг друга, Фиран и Квели направились в сад.

- Пошли арагвинцев, пусть следят за ними.

Не желая напрасно волновать своего господина, Миха скрыл, что Фиран

внезапно расставил стражу, приказав ни

одного дружинника князей, тем более эриставских, в сад не пропускать.

Квели Церетели был далек от истины, но ему показалось крайне

подозрительным, что Зураб, обычно хмурый, стал

вдруг весельчаком, явно стремится напоить князей, а сам хитро, лишь для вида,

прикасается к рогу. И Квели перестал пить,

делая вид, что пьян до бесчувствия. Нет, ему не показалось: Зураб действительно

облизнул губы, пристально вглядываясь в

Фирана. Невольно Квели вздрогнул: меч Зураба зловеще поблескивал на поясе.

Почему же все князья без оружия? Решение

пришло внезапно.

В глубине сада Квели сразу перестал прикидываться пьяным, Фиран также.

- Фиран, где твоя осторожность? Чем ублажать царя, лучше бы сразу

погнал гонца в Метехи - узнать, почему

отсутствует Андукапар. Ведь твой брат твердо решил прибыть сюда. И потом, -

Квели пугливо оглянулся, - расставь стражу,

чтобы арагвинцы не проникли в сад.

Еще ничего не понимая, Фиран встревожился. Не прошло и нескольких

минут, как два гонца, ведя на поводу

коней, выскользнули из калитки, скрытой плющом, и по разным дорогам помчались к

Тбилиси.

Фиран хотел было вернуться в зал пиршества, но оттуда донеслись

исступленные вопли: "Спасите, измена! О-о-

о!.." Судорожно схватив руку Фирана, бледный Квели зашептал:

- Слышишь?.. Зураб убивает опоенных князей! Слышишь? Царь призывает на

помощь!

- В тайник! Скорей! - не помня себя от ужаса, вскрикнул Фиран.

Владетели ринулись к каменной стене. Отодвинулась плита, и они

мгновенно скрылись...

- Как? - возмущался Зураб. - Ты, несмотря на мою преданность,

оскорбляешь меня подозрением?

- Но я ничего не сказал, - испуганно лепетал царь, выронив из дрожащей

руки золотой кубок, украшенный

цветными камнями и филигранью, и обливая вином парчовый наряд. - Я только

спросил о здоровье твоей жены,

прекрасной Дареджан.

Обессиленные князья пытались вмешаться в ссору, но, сколько ни

тужились, не могли даже привстать.

- Э-о! - взревел Зураб. - Арагвинцы!

С шумом распахнулись двери, и арагвинцы ворвались в зал, размахивая

шашками, но, получив заранее приказ

Зураба, они лишь двойным кольцом окружали князей, особенно тех, кто, отрезвев,

норовил оказать помощь царю.

Опешившие владетели не знали, что предпринять, так кек все до одного оказались

без оружия.

Охрана Симона, пытавшаяся его защитить, а жаркой схватке была перебита.

К ярости Зураба, были убиты и пять

арагвинцев, а двадцать пять ранены. Сделала попытку пробиться в дарбази стража

Фирана, но арагвинцы захватили все

входы в замок, где рубились с дружинниками Фирана, а остальных княжеских

дружинников всеми мерами оттесняли от

дверей, убеждая, что их господам ничего не угрожает и пиршество будет

продолжаться, ибо достойный Зураб в дружеских

отношениях со всеми владетелями Верхней, Средней и Нижней Картли.

Парадный зал превратился в бойню. Царь Симон с неожиданной проворностью

метался по залу, моля о помощи, а

Зураб преследовал его, потрясая мечом и хрипло выплевывал проклятья.

Ничто не останавливало Зураба - ни угрозы князей, которые тщетно

старались прорвать цепь арагвинцев, ни

смешавшиеся с пролитым вином лужи крови. У дверей разгорелась настоящая битва. И

когда дружинники Джавахишвили

на его зов, отшвырнув арагвинцев, устремились в дарбази, то подоспела новая

группа арагвинцев, и вновь закипела дикая

схватка.

А Симон, продолжая взывать о помощи, перескакивая через кресла, добежал

до боковых дверей, распахнул их и

чуть не упал на раненых. Тут арагвинцы во главе с Джибо обрушились на царя, но

он метнулся к другим дверям.

Наконец в зал прорвались несколько дружинников с охапками шашек, спеша

передать князьям оружие. Снова

поднялась свалка. От ударов с клинков сыпались искры. С пеной у рта, с налитыми

кровью глазами Зураб отбросил

преградившего ему путь Джавахишвили и догнал царя.

Симон обернулся... сверкнул вскинутый меч... и голова покатилась...

обезглавленный, еще какое-то мгновение он

твердо стоял на ногах... и рухнул на осколки кувшинов и ваз.

И тотчас крики возмущения наполнили зал. Попрано достоинство князей!

Возмездие!

Зураб спокойно смахнул кровь с меча:

- Фиран любезно пригласил меня на охоту - что ж, каждый выбирает дичь

по своему вкусу.

Но он тут же оценил положение: нет, он не желает ссоры с князьями

Картли, и, перешагнув через отсеченную

голову, примирительно сказал:

- О чем жалеете, князья? Ведь царь Теймураз приближается к Тбилиси. Не

нашей ли обязанностью было