Великий Моурави 5

расчистить дорогу "богоравному" и уничтожить никому не нужного глупца? Или вы

предпочитаете потерять в

междоусобице лучших дружинников и сами, неизвестно из-за чего, поссориться со

мной? Кто здесь против царя

Теймураза?

- Никто! - выкрикнул Цицишвили. - Ваша царю Теймуразу!

И за ним - многие:

- Ваша! Ваша!

- Тогда разъезжайтесь по своим замкам и готовьтесь к встрече.

А Метехи? Неужели Шадиман сидит, скрестив руки?

- Не знаю, кого сейчас крестит бежавший в свою Марабду Шадиман, но

Андукапар, преследуемый мною, кинулся

со скалы в Куру и уж никогда больше не сложит руки для вознесения молитвы

аллаху.

Видавшие виды князья с ужасом взирали на Зураба. Они угадывали

происшедшее.

А царь Симон Второй лежал в залитом вином и кровью наряде, и, как и при

жизни, никто на него не обращал

внимания.

Зураб вновь торжествовал - и здесь он победил владетелей! - и уже

властно выкрикнул:

- В дорогу, князья!

- Где Фиран? - сурово спросил старый Палавандишвили. - Мы у него в

гостях.

- Я тоже хочу созерцать брата Андукапара, он очень нужен моему еще не

затупленному мечу.

Зураб захохотал, но его никто не поддержал. Арагвинцы заслонили Джибо,

и он, осклабившись, швырнул голову

Симона в башлык и туго завязал обшитые золотым позументом концы.

- Князь Эристави, - холодно произнес Цицишвили. - Мы тебе не

подчиненные. Фиран всегда был честным князем,

и мы не позволим тебе совершить преступление. Ты выедешь отсюда первый!

- А если не выеду?!

- Будешь всю жизнь сожалеть!

- Если еще останешься жить! - добавил Качибадзе-старший. Он вдруг

забеспокоился: - Князь Зураб, где мой сын?!

- Сын? Испугом откупился. Сейчас не о нем... Святая церковь ждет царя

Теймураза, а вы, выходит, против?! - И,

оглянувшись, Зураб гаркнул: - Все дружинники отсюда вон!

Невольно покоряясь грозному голосу, дружинники попятились к двери, и

когда арагвинцы хотели остаться, Зураб

повелел выйти и им всем, кроме Миха.

- Теперь поговорим! Знайте, князья, я один могу...

- Ничего ты не можешь, - презрительно бросил Палавандишвили. - Мы без

оружия сильнее тебя, если даже опять

призовешь головорезов.

- Значит, против царя Теймураза идете?

- Ты себя с "богоравным" не равняй. Мы все с великой радостью встретим

нашего царя, но не позволим Зурабу

Эристави с мечом гоняться за князьями! Мы - не царь Симон! И Картли - не этот

дарбази.

Исподлобья смотрел на сурового Палавандишвили Зураб. Нет, не время

восстанавливать против себя самых

влиятельных владетелей. Но не уступить же первенство! И он злобно выкрикнул:

- Я с вами ссоры не ищу, но должен уничтожить явных врагов царя

Теймураза. Озлобленный Фиран начнет мстить

за брата.

- Кому? Царю? Разве по приказу царя ты устроил сражение в Метехи?

- Ты почти угадал, Цицишвили... Царь Теймураз пожелал...

Вдруг Зураб осекся: мысли пронеслись вихрем. "А что, если князья,

узнав, что я обезглавил Симона с согласия

Теймураза, испугаются за свои шкуры и, укрывшись в замках, не подчинятся царю, и

тогда Теймуразу придется

завоевывать Картли? А разве Саакадзе не примкнет к князьям?"

Зураб с шумом вложил меч в ножны.

- Не ожидал я, князья, вашей слепоты! Не вы ли мечтали избавиться от

глупца Симона?

- Избавиться? В присутствии сиятельных владетелей ты осмелился

предательски обезглавить царя! Судить его,

свергать или казнить имеет право только все княжеское сословие. Бывало так, что

царь другому выкалывал глаза или даже

отсекал голову и с помощью князей захватывал престол. Но такого позора, как

сейчас, мы не упомним. Несмываемым

пятном ляжет этот позор на твое знамя!

- Согласен! Я для царя Теймураза еще не такое могу свершить! Э-э,

арагвинцы, - выкрикнул Зураб, - седлайте

коней! Миха, прикажи водрузить на пику башку Симона и везти позади моего коня.

Эту ценность я брошу к ногам царя

Теймураза! Надеюсь, и вы не опоздаете встретить "богоравного" Теймураза, всю

жизнь борющегося с иранским "львом",

оскверняющим нашу землю.

Мрачно стало в дарбази, превратившемся в судилище.

Князья перешептывались. Прикрепив с помощью оруженосца меч к поясу,

Цицишвили сухо проговорил:

- Мы о "богоравном" не хуже тебя помним. А ты не хитри с нами. Сколько

у тебя здесь дружинников?

- А тебе не все равно, князь?

- Да, нам, князьям Картли, не все равно. Мы защищаем замок Фирана

Амилахвари, так тобою опозоренного. И

знай, после твоего отъезда всех тайно здесь тобою оставленных мы уничтожим, как

воров.

- Не хватит сил, дорогие! Я оставлю здесь семьсот арагвинцев! Удивлены?

Неужели вы полагали, что владетель

Арагвский не знает, с какой свитой навещать врага?

- К врагу совсем незачем ехать!

- О-о!.. Князь Палавандишвили, не тебя ли я видел у Георгия Саакадзе! И

вы все, доблестные, разве не подымали

чаши за скатертью Великого Моурави? За стенами Схвилос-цихе я оставил еще

пятьсот всадников. Когда разъедемся,

замок, по праву победителя, будет принадлежать мне!

- Да, князь Зураб, вовремя о главном нашем противнике вспомнил. Правда,

не раз пировали князья у Георгия

Саакадзе. И хотя он знал: наше перемирие с ним временное, - но никогда не

поддавался соблазну покончить с нами ни у

себя в замке, ни в Метехи. А вражда его открытая, честная! - с достоинством

проговорил Микеладзе, обеими руками