Читаем Великий переход. Американо-советские отношения и конец Холодной войны полностью

Помимо повышенного внимания к терроризму, администрация Рейгана резко снизила внимание к вопросам прав человека в некоммунистическом (или, точнее, несоветском) мире. Но администрация продолжала терзать советское обращение с диссидентами. Самое главное, что ее общая жесткая линия против советской системы, а не конкретные злоупотребления, была приравнена к защите прав человека. Как выразился помощник госсекретаря по правам человека и гуманитарным вопросам Эллиотт Абрамс, "занимая твердую позицию в отношении Советского Союза, мы решаем проблему прав человека в целом, а не в розницу. Советский Союз - это центр коммунистической системы, которая является злейшим врагом прав человека". По словам Рейгана, Советский Союз представлял собой "единственную величайшую проблему для прав человека в современном мире".

Хейг стремился сделать нечто большее, чем просто словесно ответить на советский вызов. Появилась арена для раннего участия в противостоянии советской экспансии, и Хейг ухватился за нее: спонсируемое СССР, управляемое Кубой, снабжаемое Никарагуа, возглавляемое коммунистами террористическо-партизанское восстание в Сальвадоре. Отнюдь не все были согласны с таким описанием гражданской войны в Сальвадоре, но такая характеристика отражала восприятие Хейга и соответствовала его целям. Сальвадор находился на заднем дворе Америки и далеко от Советского Союза; должна была быть возможность с минимальным риском и затратами одержать победу, которая продемонстрировала бы всем - советским лидерам, союзникам США и другим странам мира, а также американскому народу - что американская воля и сила, подтвержденные вновь, эффективны в противодействии продолжающимся усилиям СССР по всему миру продвигаться вперед за счет Америки.

 

Действия администрации в отношении ситуации в Центральной Америке будут рассмотрены позже. На данный момент достаточно отметить, что помимо этих действий администрация, особенно Хейг, развернула масштабную кампанию по привлечению внимания к роли Советского Союза и Кубы. Государственный департамент выпустил наспех подготовленный и несовершенный "Белый документ" под названием "Коммунистическое вмешательство в Сальвадоре", в котором ситуация в этой стране называлась "хрестоматийным случаем косвенной вооруженной агрессии коммунистических держав через Кубу". Дипломатические "отряды правды" были направлены в Западную Европу, чтобы убедить союзников Америки в роли Советского Союза и других коммунистов - хотя и без заметного успеха. Хейг свидетельствовал на открытых слушаниях в Конгрессе, что Советский Союз несет "главную ответственность" за распространение международного терроризма и имеет "список целей" для "захвата Центральной Америки".

Тот факт, что сальвадорские повстанцы планировали новое наступление, был независимо известен в то время, и сообщение о советском решении не могло быть подтверждено или опровергнуто его появлением. Американское разведывательное сообщество не располагало информацией о подобном решении Политбюро о проверке американской решимости, и такая информация никогда не появлялась. Но помимо этого сомнительного разведывательного отчета, Хейг и многие члены будущей администрации (включая Ричарда Аллена), в любом случае, были восприимчивы к идее, что Советы будут проверять свою решимость, и были полны решимости "пройти" этот тест и начать проверку советской решимости.

 

Этот очаговый американский контрвызов в Центральной Америке также служил общему политическому подходу Илаига. В ряде выступлений и других заявлений в течение первого года администрации Рейгана Хейг разработал то, что он стал называть "четырьмя столпами" американской политики: развитие отношений Америки с Советским Союзом на основе "сдержанности и взаимности", укрепление американских альянсов, помощь в развитии третьего мира, наращивание американской экономической и военной мощи. Все это способствовало сдерживанию советской экспансии.

Более того, "мы должны действовать, чтобы сдерживать Советский Союз", потому что "именно советская опора на силу и угрозу силы для создания и использования беспорядков подрывает перспективы мира во всем мире сегодня". Хотя обычной формулой (также иногда используемой президентом Рейганом и другими) была "сдержанность и взаимность", в нескольких случаях Хейг более конкретно, хотя и менее дипломатично, дал понять, что он действительно имел в виду: "большая советская сдержанность и большая советская взаимность". Он сказал: "Наше стремление к большей советской сдержанности и взаимности должно опираться на несколько уроков, болезненно усвоенных за последнее десятилетие в отношениях с Советским Союзом".

 

Три других столпа американской политики рассматривались в конечном итоге как способствующие достижению этого столпа: "Восстанавливая нашу силу, укрепляя наши союзы и способствуя прогрессу через мирные изменения, мы создаем условия, которые делают сдержанность и взаимность наиболее реалистичными советскими вариантами".

Перейти на страницу:

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука