Великий Шёлковый путь. В тисках империи

Саки не пустились в ночную погоню – они искренне боятся, что духи предков ринутся следом за ними, а потом потеряются в степи, оставив род без защиты. Пусть лучше живут в амфорах и черепах – так спокойнее. Три путника вступили в новый бой со стихией, свободной от человеческих запахов. Спустя день перехода они наткнулись на полноводную реку с сильным течением, несущим зеркально-чистую память о севере куда-то на юг. Захваченные сакские кони выносливее и смелее сарматских – они сами вошли в воду и поплыли к другому берегу, словно прочитали мысли людей. Путники пустились следом, застывая на грани быстрой воды и задумчивого неба.

– Сальвий, так и будешь молчать? Вроде в своей стихии, – Марк плывет чуть позади Сальвия, чья манера держаться на воде размашистыми рывками не может не удивлять.

– Лучше расскажи, как тебе удалось выплыть, – Заряна пытается нагнать могучего атлета, но это невозможно.

– Марк уже ответил. Я был в своей стихии, – Сальвий замедляет ход, чтобы сравняться со своими спутниками.

– Тогда задам другой вопрос. Куда ты идешь? – Марк делает глубокий глоток, чувствуя отчетливый вкус дождя.

– Ты хотел сказать «плыву»? Прочь от тех, кому чудятся пустынные духи!

– Они, правда, не видели таких людей! – Заряна зачем-то повторяет жест Марка и тоже пробует воду на вкус.

– И теперь будут убивать их без приветствия! Если, конечно, сюда когда-нибудь занесет таких!

– Уже занесло… Скоро у соседнего народа родится, думаю, с десяток пустынных духов. Между прочим, твоих подданных, Заряна! – Сальвий обнажает свои зубы, такие же пронзительно-белые, как плывущие по небу облака.

– Не моих. Я ушла… Я не вернусь…

– Странная ты… Царица по праву, а живешь скорее как я, безродный нубиец! – Сальвий вздыхает, пуская свою улыбку на дно.

– Так ты из Нубии? Мы в легионе их так и называли, духами пустыни. Значит, правы были кочевники? – на лице Марка появляются озорные морщины.

– Не знаю, может, поэтому вода и не принимает… О песках я слышал только от матери, – Сальвий решает вновь ускориться.

Несколько гребков длинными руками – и он первым выбирается на берег, усыпанный корягами из северных лесов. Марк и Заряна с трудом поднимаются на ноги и валятся на прогретый зернистый песок.

– Это по-прежнему земли саков? – Марк с опаской осматривается по сторонам, замечая стаю встревоженных дроф.

– Мы только что пересекли границу. Это не их земля, – Заряна ложится на песок, не опасаясь испачкать волосы.

– Эта дыра мало чем отличается от океана – ни концов, ни края… Как степь может быть чьей-то? – Сальвий ложится рядом и забирает пятерней щепотку песка, чтобы пустить его по ветру.

– Может! Мы на землях «серебряных людей», вернее, на их границах. Они пришли лавиной с востока и заставили нас всех потесниться! – Заряна закрывает глаза, уставшие от бликов солнца на речной глади.

– С ними ты уже договориться не сможешь? – Марк приподнимается, понимая, что ландшафт на этой стороне реки несколько отличается: степь медленно, но уступает свои владения пустыне.

– Они разбили наше войско… Моя мать получила ранение в той битве и мучилась потом, орала по ночам от болей, – Заряна так и не открывает глаза, боясь расплакаться.

– Постой… Так вот куда ты идешь? Думаешь, мать послала тебя свести счеты? Но с кем? С огромным народом? – Марк наклоняется к Заряне за ответом.

– Для начала она помогла спасти тебя, латинянин. Так что молись своим богам, что остался цел! – Заряна резко открывает глаза, вонзая свою ярость в роговицу Марка.

– Так, так… Девочку лучше не злить! – Сальвий забирает еще одну щепотку песка, высыпая его себе на грудь.

– А ты? Где бы ты сейчас был? А я скажу! В утробе сторожевых псов саков вместе с бараньими потрохами и вонючими крысами! – Заряна окончательно выходит из себя, вскакивая на ноги.

– Уймись, сарматка! – Марк поднимается следом за Заряной, пугаясь, что ее крик может быть услышан за несколько верст.

– А то что? Прикончишь меня, как моих братьев? Ты ведь только на это способен, Марк!

– Заткнись! Не я ли тебя спас от этого черного кобеля? – Марк переводит взгляд на Сальвия, заставляя теперь встать и его. – Ну, давай, лай, пес! Или никак не можешь забыть дыхание Аида? Тогда поджимай хвост и вали отсюда! – Марк сильно пихает Сальвия, едва не роняя его на массивную сосновую корягу. – Трусливый ты щенок!

– Ненавижу собак! – молниеносным по точности и силе ударом Сальвий сражает Марка наповал.

– А что ты любишь, Сальвий? Себя, золото и трахаться? – Заряна шипит и приближается к Сальвию, перешагивая через приходящего в себя Марка.

– Поражаюсь твоему умению разбираться в людях. Ну, чего? Где твоя знаменитая грозовая мамаша? Она поможет тебе?