Великий Шёлковый путь. В тисках империи

Очередь за Ганем. Наконец он узнал, как зовут его соперника, но что ему сейчас до его имени. Гань вновь берет лук Араша и пересчитывает стрелы. На одну из них, прямо на наконечник, Гань насаживает массивное острие особой формы в виде острого птичьего клюва – его он извлекает из пояса, который с изнаночной стороны прошит твердыми кожаными петлями: Гань быстрыми движениями засовывает стрелы в петли и вытягивает эту смертоносную полоску кожи от кисти до плеча левой руки. Стрелу с «орлиным носом» Гань втыкает в землю рядом, как это делал Араш. Зажав между пальцами правой руки попарно восемь стрел, Гань ждет. Распорядитель переворачивает часы, песчинки падают…

Первые девять стрел улетают к цели так быстро, что зрители видят единую полосу, протянувшуюся от стрелка до мишени. Затем хунн выпускает шестнадцать стрел из кожаного пояса, передвигая правую кисть вдоль левого предплечья с неимоверной скоростью, и наконец успевает выпустить последнюю стрелу точно в мишень Араша: врезаясь в древесину, «орлиный нос» неожиданно вспыхивает, заставляя публику визжать от восторга. Распорядители считают стрелы.

– Двадцать пять! Последняя стрела легла в мишень Араша – значит, по закону она его! Итого, двадцать пять против двадцати четырех. Побеждает стрелок из земли Хань!

Толпа неистовствует. Такой стрельбы не видел еще никто. Млада обнимает Чжан Цяня, который победоносно смотрит в сторону Спитамена. Напрасно. От царской милости до царской корысти – один шаг. Тем более когда есть чему позавидовать – прекрасная женщина пребывает в объятиях неведомого оборванца. Что-что, а зрение у правителя Согдианы отменное.

К распорядителю состязания в сопровождении царской стражи с помоста спускается слуга. Выслушав царского посланника, распорядитель обращается к народу:

– Люди! Стало известно, что победивший стрелок сегодня днем убил свободного жителя Самарканда. За этот проступок он должен быть предан казни, но царь Спитамен милует его, даруя честь служить в своей гвардии. Посему три спорных скакуна переходят в царскую конюшню, а посланник из Хань изгоняется из города!

Не понимающему, о чем идет речь, Ганю внезапно заламывают руки, хунн отбивается и укладывает несколько человек, но нападающих слишком много – вскоре он погребен под телами царских слуг. Цянь бросается на помощь другу, но крик Млады, которую слуги Спитамена тащат в неизвестном направлении, заставляет его развернуться. Цянь бросается ей на выручку, но получает дубинкой по голове и теряет сознание. Крики и шум борьбы теряются в общем гуле торговой площади… Довольная зрелищем, толпа начинает расходиться.

3

Лязг кованой двери не застает Чжан Цяня врасплох. За десять лет мытарств ханец привык к превратностям судьбы. Вот только тело в кровоподтеках и челюсть с трудом открывается. Но это пройдет. Хорошо, что не сломана. И когда в тюремном склепе появляется посетитель, императорский посол готов его встретить.

Араш, а это именно он, внимательно смотрит на пленника и садится на принесенную тюремщиком маленькую скамейку. Какой-то местный чиновник почтительно остается стоять за его плечом.

– Я слышал, ты из Хань? – начинает беседу Араш, объясняясь по-гречески.

Чжан Цянь делает усилие, чтобы ответить:

– Да… А ты «лунный кот»?

– Давно нас так не называли… – улыбается Араш.

– Зачем ты пришел?

– Скажи мне правду про этих коней и как ты сюда попал.

Чжан Цянь внимательно смотрит на посетителя. Нет, эта встреча не формальность, понимает он.

– Рассказ будет долгим, не думаю, что это нужно делать сейчас… Знай одно – я говорю правду, лошадей у нас украли! – Цянь с трудом приподнимается с лежанки. – Прошу… Помоги моим друзьям, если можешь. Ты знаешь, где они?

– Я знаю все, – просто, не рисуясь, отвечает Араш. – Твой друг – в казарме царя, а женщина станет частью его гарема… Какого она племени, ханец?

– Она северянка, из лесов около моря, где утонуло солнце… Хотя она похожа на тебя… Глаза…

– Глаза… – кивает Араш. – Я успел заметить. А этот стрелок? Он ведь хунну?

– Сложно сказать. Хунну считают его своим, но продали в рабство… Я знаю, что хунну – ваши враги, но он вырос в Хань и стал ханьцем…

Араш улыбается:

– Вот только стреляет он как хунну… Что ж, я поверю тебе, слуга дракона!

– Слуга дракона? – выдавливает улыбку Чжан Цянь.

– Ну почти как «лунный кот», только так уже мы вас называем! – Араш встает и повелительно отдает приказ чиновнику, указывая на Цяня. – Он пойдет со мной к царю. Вымойте его и дайте чистую одежду.

4

Через час посол вместе с Арашем входит в царский дворец. Перед отрядом хорошо вооруженных воинов с голубыми глазами и светлыми волосами расступается стража, не решаясь остановить стремительных гостей, ведущих себя во дворце по-хозяйски.

Чжан Цянь с интересом оглядывается по сторонам:

– Ты так и не объяснил, кто ты ему? Брат?.. Может, зять?

– Я его проклятие! – Арашу весело.

– Слуга дракона не понимает… – китаец переходит на ритуальный язык, на котором они заговорили еще в темнице.