Великий Шёлковый путь. В тисках империи

Жизнью и красотой наполнил и напитал полноводный Мургаб благодатные окрестности Маргианы. Как приятно после зноя пустыни оказаться под сенью цветущего тамарикса на берегу прохладной реки. Послав вперед гонца, чтобы возвестить о прибытии нового сатрапа, Галикеш остановил отряд. Пора передохнуть и со свежими силами вступить в город.

Издали Деметрий рассматривает мрачную цитадель, окруженную мощными стенами толщиной в пятнадцать локтей, что дает иллюзию Антиохии-Маргиане ощущать себя неприступной крепостью.

– У меня тут идея возникла, – подходит к греку новоиспеченный сатрап. – Я не ошибаюсь, этот город построил какой-то твой предок?

– Да. Антиох Сотер, – с гордостью отвечает Деметрий.

– Слышал, что эллинских храмов тут больше, чем парфянских. Это неправильно. Ты ведь отречешься от своих богов? Думаю, будет полезно, когда правнук основателя полиса на глазах у местных греков присягает Ахура-Мазде и Вахшу.

Деметрий мрачнеет, понимая, куда клонит гирканец.

– Нет! – твердо произносит он.

– И даже готов умереть за них? – притворно удивляется Галикеш.

– Ты ослушаешься приказа царя? – с вызовом восклицает сирийский царь, но Галикеш лишь сокрушенно цокает языком, поворачиваясь к греку спиной. – Зачем тебе это, Галикеш? Эти люди веками живут вместе, в мире! Зачем? – в отчаянии кричит Деметрий своему палачу вслед.

2

Торжественно, под бой литавр, отряд Галикеша въезжает в городские ворота. Горожане с любопытством разглядывают нового правителя. Деметрий замечает, что толпа разношерстна. Парфяне стоят вперемешку с греками. То тут, то там мелькают еврейские ермолки, сакские клобуки и арабские платки.

Галикеш дает отмашку – гирканцы неожиданно выхватывают свои короткие луки и беспощадно поливают стрелами тех, кто их встречает. Меньше чем за минуту площадь оказывается усыпанной десятками тел местной знати. Жители с криками разбегаются в разные стороны. Галикеш довольно улыбается, обращаясь к Деметрию:

– Когда волки голодны, они режут все стадо, хотя, чтобы насытиться, довольно одной овцы! Конечно, у меня есть документ с царской печатью, но так ведь надежнее? – Деметрий подавленно молчит. – А вот теперь город принадлежит Гью! Иди сходи к своим богам и попроси защиты! Завтра ты будешь казнен за отказ принять огненную веру!

– Ты не посмеешь! Я нужен Фраату! – протестует грек, но по садистской улыбке Галикеша понимает, что посмеет.

«Что же наделал этот несчастный мальчик, передав в руки степных хищников неприступную крепость!» – с ужасом понимает Деметрий.

– Я расплавлю золото из твоих храмов и волью тебе в глотку. Подумай хорошенько, Деметрий! Может, все-таки жизнь? – напутствует его Галикеш и пришпоривает коня.

Волки с гиканьем уносятся прочь повелевать и властвовать над стадом, оставив Деметрия одного среди горы трупов.

3

Дав волю коню, сам не зная куда, Деметрий шагом едет по пустынным улочкам Маргианы, отпустив поводья. Люди попрятались от новых хозяев, и некого спросить. Да и о чем может спросить их он, несостоявшийся сатрап Антиохии, своего фамильного города?

Лошадь сама утыкается в тупик, заканчивающийся красивым греческим храмом. Словно во сне, Деметрий поднимается по ступеням. Большой полутемный зал с колоннами весь в дыму от благовоний. Деметрий осторожно ступает по каменному полу. В центре у алтаря его встречает жрица – совсем юная девушка в белой тунике.

– Добро пожаловать в лоно богини Атаргатис! Вашей семейной богини, император! – кланяется она гостю.

Деметрий вздрагивает, как от удара:

– Не называй меня так…

Жрица еще раз кланяется и молча удаляется.

Деметрий проходит к алтарю и в изумлении застывает: на огромной мозаике, занимающей всю стену позади алтаря, изображена богиня в колеснице, запряженной двумя львами. Женщина, одетая в хитон и гиматию, прижимает правую руку к груди, а левую – к бедру. Позади колесницы жрец, очень напоминающий дикарей огурча, возжигает ритуальную курильницу. Сверху изображены солнце в виде головы Гелиоса, полумесяц и звезда, а снизу – огромный крокодил… Но самое главное – лик богини поразительно похож на лицо Родогуны.

Деметрий с рыданиями падает на колени.

– Родогуна… Любовь моя… Прости… – по щекам Деметрия текут слезы. – Нет. Я не отрекусь. Памятью предков, твоей памятью… – исступленно шепчет он. – Прощай!

Вдруг слышны крики. Прямо на Деметрия выбегает жрица.

– Они пришли? – спрашивает он спокойно и встает с колен.

– Да… Скажи, это конец для нас всех? – плачет девушка.

– Нет. Иначе зачем все это строили? Чтобы предать за одно мгновение? Нет. Ты и сестры – молитесь Атаргатис. Она обязательно придет. Я знаю! – Деметрий вытирает слезу со щеки девушки и идет сквозь дым курилен в сторону огромного пятна света.

4

Деметрия тащат мимо толпы людей, которую согнали по приказу Галикеша. Многие смотрят на пленника с сочувствием. Площадь перед цитаделью уже успели очистить от трупов, и теперь здесь стоят лишь скамья и колодки. Да еще табурет, на котором уже изрядно нетрезвый Галикеш в окружении своих людей встречает сирийского царя.