Великий Шёлковый путь. В тисках империи

– Воспользовавшись поражением Антиоха Третьего от Рима! Может, тебя так возбуждает само это имя? – она приближает свое лицо вплотную к лицу Артавазда. Две пары черных, как маслины, глаз на мгновение отражаются друг в друге.

– Дай договорить, царица! – отстраняется Артавазд. Клеопатра разочарованно выдыхает. – Армения переживает сложные времена, и причиной тому Парфия. Я ехал сюда, чтобы вместе бросить вызов Митридату, а теперь знаю, что он мертв. Клеопатра, неужели ты не понимаешь, что сейчас лучшее время для удара!

Клеопатра вырывает ногу из рук Артавазда, весьма ловко имитируя раздражение.

– Может, и так… Но Антиох… Ты и на поле боя будешь давать ему фальшивого противника?

– В нем дух великого Селевка Никатора. Как ты не видишь? – защищает своего друга армянский царь.

«Пора!» – решает Клеопатра и беспардонно обнимает его за шею.

– В нем дух цыпленка, который окажется на столе у римского наместника раньше, чем станет бойцовым петухом! – выдыхает царица и впивается в губы Артавазда страстным поцелуем. Так пантера бросается на оленя и перекусывает ему хребет. Но сегодня добыча оказалась хищнице не по зубам.

– Ты так привыкла решать государственные вопросы? – отрывает от себя разгоряченную женщину Артавазд.

– Хочешь, тоже отвечу честно? – ее возбуждение переходит в ярость. – Да! Именно так! Я женщина, которая всегда сожалела, что не родилась мужчиной и не могла разить своих противников крепкой рукой… Это мое единственное оружие, царь Армении!

– Я искренне уважаю тебя и твоего мужа, – садится на коня Артавазд, – не направляй свое оружие против меня. Я друг, союзник… Я помогу!

– Ты совсем меня не хочешь? Ты любишь другую? – оскорбленно восклицает царица.

– Да. Люблю. Ее имя – честь! – кричит, удаляясь, армянский царь, не понимая, что только что нажил себе нового врага, более страшного и изощренного, чем искалеченный мальчик Фраат.

3

Ей не привыкать зализывать раны и глотать обиды. Ни одной она не забудет и не простит. Неужели она теряет влияние на этого теленка, который еще вчера безропотно бегал за ней как привязанный? Вчера, сказавшись больной, Клеопатра не осталась на охотничий пир, чтобы как следует все обдумать. Надо уезжать, пока не произошло непоправимое, пока она не потеряла окончательное влияние на Антиоха, разрываемого тремя сильными мужчинами: Сципионом, Эвергетом и, порази его Серапис молнией, Артаваздом. Воспоминание о последнем заставляет царицу скривиться, как от вкуса неспелого граната.

Слуга сообщил, что Антиох направился в гимнасий. Интересно зачем? Резко распахнув дверь в спортивный портик, Клеопатра застывает, пораженная картиной: на скамье, обливаясь потом, пыхтит, сражаясь с каменной гирей, Антиох.

– Что это такое?

Антиох виновато кладет гирю на пол.

– Это? Это… Это кусок камня, дорогая, который поможет укрепить мускулы на руках!

– Я не дура, Антиох! Зачем ты это делаешь? Артавазд научил?

– Да. Он… – смущенно улыбается Антиох.

– Может, скоро Сирия войдет в состав Армении? – со злорадством вопрошает Клеопатра. – Очень будет любопытно, учитывая, что совсем недавно было наоборот. Окончательно рассудок потерял?

Антиох не спеша подходит к Клеопатре. Женская интуиция подсказывает ей, что это конец ее влияния, но самолюбие еще не хочет признавать поражение.

– Я устал от твоих наветов, дорогая, – спокойно, даже кротко произносит Антиох. Но в этой кротости сквозит неотвратимая решимость. – Знаю, насколько я в тени для тебя – и отбрасывает ее Деметрий! Так уж вышло… Он был лучше меня во всем. И в красноречии, и в единоборствах, и даже на ложе! Но знаешь, когда он погиб, я не почувствовал облегчения… Я действительно любил его и восхищался. Сегодня волей богов именно я царь Селевкии, и я не могу управлять страной без солнца, вечно быть в тени!

– Ты считаешь, что тень падет вместе с Парфией? – ехидно замечает Клеопатра.

– Да. Я так считаю! Она падет и для тебя!

Сегодня Антиоха невозможно сбить с толку. Клеопатра видит это и еще больше выходит из себя.

– И ты веришь, что способен воевать? В качестве кого – подручного армянского царя? – она громко и зло смеется. – Может, новую подружку с собой прихватишь? – показывает египтянка на гирю.

Антиох, расправив плечи, складывает руки на груди и нависает над женщиной.

– Я знаю, что ты презираешь меня, Клеопатра Тея, но не забывай, кто я! – произносит он грозно.

– Ты игрушка в чужих руках, Антиох! – фыркает Клеопатра, выскакивая из гимнасия. И, не удержавшись, добивает, как ей кажется, мужа морально: – Даже тогда, на площади, ты был игрушкой для обычного солдата!

– Я знал это с самого начала, но многое понял! – бросает ей вслед Антиох, заставив ее спину содрогнуться, как от удара копьем.

– Что? – не оборачиваясь, глухо спрашивает Клеопатра.

И каждое слово Антиоха подводит черту в их отношениях:

– Настоящая сила рождается через страдания!

Глава 23 Козы любят соль

Антиохия-Маргиана, греческий полис в Парфии

1