Великий Шёлковый путь. В тисках империи

Воин снимает шапку и шлем с наличником: это действительно Цзюньчэнь – верховный вождь хунну. Он расплывается в хитрой улыбке и легко вскакивает на спину коня, который успел подвести к нему слуга. Вслед за шаньюем поляну покидают все остальные степняки. Ван Куй подбегает к Уди и накрывает его большой шубой, которую поднес ординарец. Неудержимая дрожь начинает сотрясать тело императора. Только сейчас он осознает, какого риска он избежал. И как замерз.

– Сыну Неба следует знать, что за Стену нельзя просто так. Повелитель, зачем же вы так рискуете?! – склоняется в почтительном поклоне Старый Лис.

Уди выразительно смотрит на Ксу. Старик только вздыхает и пожимает плечами. Уже поставив ногу на угодливо подставленную спину, чтобы сесть в седло, император оборачивается в сторону ручья:

– Заберите тело и похороните с почестями!

Глава 28 Слуга дракона

Царская ставка Матери тохаров в Бактрии

1

Никуда не торопясь и ни от кого не таясь, едет отряд голубоглазых воинов по бактрийской земле. Еще недавно чужой, а теперь – без сопротивления отдавшей свои богатства новым хозяевам. С жадным любопытством вглядывается Чжан Цянь в лица тех, поискам которых посвятил десять лет своей жизни.

Рыжие волнистые волосы раскинулись по плечам, крупный прямой нос с высокой переносицей разделяет глубоко посаженные и широко расставленные круглые глаза цвета летнего неба. Чжан Цянь еще ни разу не встречал людей, столь разительно отличающихся обликом от его соплеменников, да и других степных народов, окружающих Срединную империю.

Как и почему появились они на просторах Великой степи?

– Я не думаю, что Тарим и его мать Омид захотят повернуть народ назад… Но сказать – твой долг! Тебя выслушают! – Араш как будто слышит его мысли.

– Я слышал, вы оставили там много курганов, много памяти… Неужели «лунные коты» не хотят вернуться к корням и отомстить хунну? – осторожно прощупывает собеседника Цянь.

– Сразу скажу: забудь эти дурацкие имена, – морщится голубоглазый воин. – Коты, юэчжи, тохары… Как нас только не называют. Мы арси – «серебряный народ», потомки великого Севера!

– Прошу простить, но я мало знаю о вашей истории.

– Как-нибудь обязательно расскажу, а пока еще один урок. В нашем мире к женщинам относятся с уважением, и за оскорбление полагается серьезное наказание!

– Спасибо… Я и не собирался… – ханец явно растерян неожиданным поворотом разговора.

– Что-то мне подсказывает, что ты привык больше получать от женщин, чем им давать… – благожелательно перебивает его Араш. – Ладно! Говорить лучше с Омид. Она моя сестра и, по сути, все решает. Мой племянник Тарим слишком юн и мало знает о родине… – тохар замолкает, повисает неловкая пауза. – Хочешь честно?

– Да…

– Я бы вернулся!

– Из-за курганов?

– Это всего лишь города мертвых… Нет. Не из-за них, – продолжает он задумчиво, – здесь мы теряем родину, которая лежит далеко на севере – там, где летом нет ночи… На ваших границах мы были ближе к истокам, а сегодня уходим дальше с каждым днем…

Чжан Цяню нравится этот непохожий на него воин в серебряном панцире и клетчатом шерстяном плаще со стянутыми золотой гривной концами.

– Ты мне поможешь? – улыбается китаец.

В это время всадники уже въезжают на небольшую возвышенность – их взору открывается долина с сотнями палаток, установленных ровными рядами. Чжан Цянь застывает, не в силах что-либо более сказать.

– Да! – улыбается в ответ Араш. – Добро пожаловать в стан «серебряного народа»!

2

Под открытым белотканым шатром на помосте из резных бревен в массивных серебряных креслах расположились правители тохаров: царица Омид – высокая поджарая женщина с толстой рыжеватой косой и пронзительно синими, цвета морской волны, глазами на утонченном лице. Голубая шелковая накидка прикрывает лишь плечи, оголяя руки, покрытые замысловатыми татуировками с диковинными зверями. На широком серебряном поясе, перехватывающем узкую талию, красуется длинный меч, также в серебряном окладе. Вообще, повсюду виден культ серебра. Рядом с ней юноша, только что начавший превращаться в мужчину, отдаленно похожий на Араша, но с более светлыми, чем у матери и дяди, волосами – цвета спелой ржи. Молодого царя зовут Тарим. В отличие от матери, он полностью облачен в боевую броню, как будто только вернулся с поля битвы. Кроме меча, на его поясе болтается длинный узкий кинжал, а на спинке трона висит лук с колчаном, забитым стрелами. В руках юноша вертит боевой топорик с обухом в виде оленьей головы с клювом грифона.

Все это императорский посол замечает, пока Араш представляет его царственным особам, кратко излагая историю их знакомства на своем языке.

– Теперь можешь говорить, они знают греческий! – незаметно толкает он Цяня в бок.

Преклонив колени, Чжан Цянь наконец вручает свой многострадальный посольский бунчук тем, к кому десять лет назад послал его император.