Великолепная изоляция

Сем. Capromyidae (в его современном понимании) также ограничено в своем распространении Антильскими островами; в него входят три вымерших рода и четыре ныне живущих Современные роды живут на Кубе, Ямайке, Гаити и Багамских островах; вымершие жили на Гаити, Пуэрто-Рико и Виргинских островах. Современные формы известны под общим названием хутий; в этом индейском по происхождению названии буква h произносится, поэтому по-испански его можно писать как jutia. Хутии похожи на переросших крыс; несмотря на это, на них интенсивно охотятся ради их мяса, так что шансов выжить на этих островах с их плотным и голодным населением у них мало.

Хутии сходны и, по-видимому, до некоторой степени родственны нутрии, или койпу, происходящей из Южной Америки и все еще живущей там; сейчас, однако, в некоторых районах Северной Америки и Европы в природе живут нутрии, убежавшие с пушных ферм и ставшие вредителями сельского хозяйства. В ископаемом состоянии нутрии известны в Аргентине из позднего плиоцена (чападмалалия). Ныне живущие нутрии ведут водный образ жизни и питаются главным образом водными растениями, тогда как хутии — наземные и полудревесные животные. Между ними существует и ряд морфологических различий; одно из самых интересных различий заключается в том, что у самки нутрии шесть пар молочных желез, которые сильно смещены вверх, располагаясь по бокам туловища, так что детеныши могут сосать мать, когда она плывет. У хутий две пары желез, расположенных на обычном месте.

Хутий и нутрий часто относят к одному и тому же семейству, обычно к сем. Capromyidae, а иногда рассматривают их как подсемейства сем. Echimyidae. Представляется вероятным, что они возникли независимо друг от друга от ранних эхимиид, а поэтому мы помещаем их здесь в разные семейства: нутрий — в сем. Myocastoridae, ограниченное в своем распространении Южной Америкой, а хутий — в сем. Capromyidae, ограниченное Антильскими островами.

Окидывая взглядом всю историю кавиоморф, мы видим, что в раннем олигоцене, когда эти животные впервые появляются в палеонтологической летописи, они уже находились на гораздо более продвинутой стадии эволюции, чем стадия примитивных плацентарных млекопитающих. Они уже приобрели не только исходную специализацию, свойственную грызунам вообще, но и собственную дальнейшую специализацию, кое в чем общую для них, для некоторых эоценовых грызунов Северной Америки и для некоторых форм, известных в Евразии и Африке начиная с олигоцена. В Южной Америке кавиоморфы также успели дифференцироваться на шесть адаптивных групп, таксономически различаемых как семейства. Потомки пяти (а возможно, и шести) групп все еще входят в состав современной фауны Южной Америки. В ходе своей истории эти группы становились все более специализированными, а также все более разнообразными, давая начало новым адаптивным группам такого высокого систематического ранга, как семейство. Число семейств возросло от шести в начале их известной истории до девяти в раннем плиоцене, десяти в позднем плиоцене и раннем плейстоцене и одиннадцати в голоцене. На Антильских островах возникают еще два семейства; оба они существовали в геологическую эпоху, называемую современностью, или голоценом, хотя одно из них вымерло, вероятно в XVI в. н. э.

Будучи в основном растительноядными (хотя некоторые из них разнообразят свой рацион небольшим количеством животной пищи), кавиоморфные грызуны на протяжении всей своей истории в Южной Америке входили в состав тех же сообществ, что и растительноядные копытные, в частности до плейстоцена — в одни сообщества с нотоунгулятами. Некоторые адаптивные эволюционные тенденции проявлялись сходным образом в обеих группах, хотя и не у всех их членов. В некоторых линиях кавиоморф и нотоунгулят отмечается тенденция к увеличению общих размеров. В обеих группах жевательные зубы становились все более высококоронковыми, а в конечном счете — непрерывно растущими на протяжении всей жизни. В процессе этого изменения обе группы приобрели моляры с перетирающими эмалевыми гребнями, хотя строение зубов у них резко различалось. Кроме того, у обеих групп перетирающие зубы имели тенденцию к развитию цемента, так что жевательная поверхность складывалась из трех веществ различной твердости: самой твердой была эмаль, затем шел дентин, а цемент был самым мягким.