Венец

Присутствовать при толплении мыслей в десятке, почти, опытных, умных, искушённых в мудростях, понимании человеков, интригах мозгах — редкостное, увлекательнейшее занятие.

Особую прелесть апофеозу коллективного мышления придавало то, что епископы не воспринимали меня как самостоятельного актора. «Цепной пёс Боголюбского». Лихой командир отряда. Таких здесь сотня. Безбородый сопляк-выдвиженец откуда-то из глухих дебрей, где ни монастырей, ни городов отродясь не было. Пень лесной говорящий. «Говорящий» — с голоса Андрея.

Кирилл и Антоний Черниговский уже имели личный опыт общения со мной, а для остальных… Что-то дикое, невежественное. Плешивое и неумное.

Боголюбский «держал» лицо. По его греко-татарской физиономии понять ничего было нельзя. Кроме одного: он проснулся от своей многодневной усталости, от утомления парадно-ритуальными приветствиями и очень внимательно вглядывается в иерархов. А внимание его… Как уже не раз было сказано: «дело государя — суды да казни».

Отношение его к высказанному не понять, но не удивлён. А раз он допустил озвучить такое, то…

Вихрь расчётов, предположений, гипотез… мгновенно заклубившийся в помещении, мною улавливался лишь частично.

Виноват: до полного осознания, до «мудрости» — не дорос.

Например: покойный Константин явно покровительствовал Кириллу. Боголюбский собирается продолжать политику покойника? В части «спора о посте»? Мануил Кастрат очень обиделся, когда его кинули, когда он уехал, а Кирилл остался и не восстал против «неправды митрополичьей». Мануил передал свою обиду Ростиславичам. Избрание Кирилла — плевок в лицо Смоленским князьям? Кирилл — ставленник Туровских князей. Туровские — союзники и близкие родственники Гродненских. Гродненские враждуют с Полоцком. Боголюбский, следуя деду Мономаху и дяде Мстиславу Великому, собирается воевать «рогволдов»? Которые союзники Смоленских. Что означает… ой, что-то будет…

Это — только маленький кусочек, только светской политики. Потому что есть церковная. Включающая, например, отношение к древнему суровому монастырскому Студийскому уставу, согласно которому Поликарп Печерский посылал нафиг решения Патриаршего собора. А Кирилл — сторонник ужесточения дисциплины для иноков…

— Сие есть противу установлений церкви нашей. Ибо архиерей не может быть поставляем в патриархи, но лишь диакон.

«А баба-яга» против… Бедный Михаил. Быть тебе нынче битым. Я понимаю: тебе надо отрабатывать благосклонность своего князя. Авторитета Кастрата у тебя нет. Был бы он жив… вряд ли бы я рискнул предложить такое. А уж был бы здесь Нифонт Новгородский — и вовсе рта не открывал. Но «великие» вымерли, а нынешние…

* * *

Михаил, наверняка, читал, а, может, и писал послания своего учителя:

«Аще ли с? исправиши бл[а]гословишис??т патриарха, и тогда ти с? поклонив?». (Когда ты исправишься и получишь благословение от патриарха, тогда и я тебе поклонюсь).

Кастрат, как и Нифонт, отказывая в подчинении Смолятичу, настаивали, что «митрополита должно поставлять патриарху», а не избирать епископам, как сказано в Первом Апостольском правиле.

Есть ещё Четвёртое правило Никейского собора, которое требует согласия, пусть бы и удалённого, всех епископов диоцеза (здесь — метрополии). Именно его и использовали при поставлении Смолятича. Но добиться единодушия не удалось.

В любом случае Патриархат не мог признать поставленного местными епископами митрополита. Как не признал ни Илариона, не смотря на его «Слово о законе и благодати» — сняли в течении года, ни Луку Жидяту — тогда же поставленного Ярославом Мудрым епископа Новгородского.

Вопрос власти.

Причём власти «голой» — гонор, честь.

«Святая Русь» не имеет значения для Византии. Экономически — нищая страна. Обороты светских властей в Византии на два порядка(!) больше, чем русских. Только золотыми монетами, составляющими часть приданного одной из многочисленных племянниц, Мануил Комнин отдал годовой совокупный бюджет всех князей «Святой Руси». Соотношение церковных доходов ещё резче. В Византии доля церковного землевладения доходит до трети всех земель. Аналогичная собственность Русской церкви в эту эпоху, в отличие от Московской или Имперской, просто незаметна.

Не является «Святая Русь» и военной угрозой. После Мономаха Русь не воюет с Византией. Просто не может. Галицкое княжество при Остомысле выдвинулось на Дунай, дотянулось до границ Болгарии, являющейся пока частью империи, ведёт кое-какие игры с мадьярами, которые и есть нынешние серьёзные противники греков. Но игры эти гасятся разговорами, в смысле: дипломатическим путём. Ни помочь грекам, ни навредить всерьёз — у Галича силёнок не хватает.

Но Патриархат власть над церковью Русской упускать не хочет. Обидно, понимаешь. В смысле: нельзя допустить очередного поражения истинной веры христовой, единственно правильного православия греческого.