Венеция. История от основания города до падения республики

Победа оказалась достаточно убедительной, и, когда известия о ней дошли до Венеции, радость горожан была велика. Популярность Карманьолы взлетела до небес. Дож послал ему письмо с выражениями признательности, а благодарная республика пожаловала своему полководцу дворец близ Сан-Стае[212] (ранее принадлежавший Малатесте) и ленное владение в окрестностях Брешии, приносившее 500 дукатов в год. Но очень скоро венецианцам пришлось пожалеть о своей поспешности. Вначале пришла весть, что Карманьола освободил всех своих пленников – отборных воинов Филиппо Марии, а затем отказался развить свою победу стремительным наступлением на почти беззащитную Кремону, падение которой открыло бы дорогу на сам Милан. Вместо этого он ограничился несколькими беспорядочными набегами на близлежащие земли и, не обращая внимания на протесты Венеции, устроился на зимовку.

Между тем папские дипломаты вернулись в Венецию, пытаясь договориться об очередном перемирии и надеясь, что оно окажется дольше предыдущего. Задача перед ними стояла нелегкая, потому что республика требовала себе в постоянное владение Бергамо и все прилегающие к нему территории, а также настаивала (стремясь разорвать все материальные и моральные связи между Карманьолой и миланским герцогом), чтобы Филиппо Мария отказался от всяких прав на земли, все еще находившиеся в ленном владении у его бывшего кондотьера. Переговоры начались в Ферраре и продолжались всю зиму. Миланские послы неохотно согласились на первое условие, но все никак не уступали по второму, пока наконец не удалось добиться непростого компромисса – главным образом потому, что герцог нуждался в передышке, чтобы восстановить армию и компенсировать материальные потери. 19 апреля 1428 г. был подписан договор, по условиям которого Венеция получала все земли к западу вплоть до верховий реки Адда. Там пролегла самая дальняя постоянная граница республики за всю ее историю[213], сохранявшаяся с небольшими вариациями до конца существования Венеции как независимого государства.

Перемирие продлилось почти два года – по всей вероятности, дольше, чем рассчитывали обе стороны на момент его подписания. Все это время Филиппо Мария старался вернуть Карманьолу к себе на службу, Венеция прилагала все усилия, чтобы удержать его при себе, а сам кондотьер исподтишка наживался на их соперничестве. Третья из этих задач решалась куда успешнее двух первых. В январе 1429 г. Карманьола заключил с сенатом новый контракт на еще более выгодных условиях: в течение следующих двух лет ему было обещано ежемесячное жалованье в размере 1000 дукатов (независимо от того, сражался он или нет), а вдобавок под его управление перешел еще один прибыльный лен на материке, приносивший 6000 дукатов в год. Кроме того, Карманьола получил право вершить верховный суд по всем уголовным и административным преступлениям, случавшимся в его армии, исключая правонарушения в городах, где имелись постоянные венецианские правители. Между тем он почти ежедневно обменивался посланиями с Филиппо Марией и пунктуально докладывал о содержании этих писем сенату, не реагируя, однако, на требования разорвать отношения с Миланом раз и навсегда.

К тому времени всем заинтересованным лицам было уже очевидно, как далеко зашел Карманьола в своих амбициях: он замахнулся, ни много ни мало, на то, чтобы стать суверенным властителем и основать собственную династию. И вот очередное свидетельство того, что Венеция пыталась удержать его на своей стороне любой ценой: в августе 1430 г. сенат пообещал Карманьоле в награду герцогство Миланское – при условии, что тому удастся захватить сам Милан. Собиралась ли республика сдержать свое обещание, неизвестно: из Карманьолы получился бы куда более опасный сосед, чем из Филиппо Марии. Но возможно, сенат полагал, что стоит рискнуть: так, по крайней мере, у Венеции остался бы всего один потенциальный враг, требующий бдительного присмотра.