Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

А вот – сэвовский анекдот, в котором русский, поляк и венгр осваивали просторы Африки и угодили в плен к людоедам. Вождь племени сказал: «У нас в ущелье сильно эхо. Вы по очереди будете кричать. Чьё слово эхо будет дольше повторять – того мы отпустим, остальных съедим». Поляк закричал: «Ещё Польска не сгинела!». Эхо один раз повторила последнее слово – и умолкло. Венгр крикнул: «Янош Кадар!». Эхо два раза повторило фамилию лидера Венгерской Народной Республики. А русский как закричит: «В магазин водку завезли!». «Где, где, где… Где, где, где…», – целый час не унималось эхо.

Известен анекдот об английской даме, которая во время пребывания в Венгрии, говорила о венграх, презрительно называя их these foreigners (эти иностранцы). Когда ей осторожно и вежливо объяснили, что в Венгрии она сама иностранка, дама очень удивилась и ответила, что, поскольку она англичанка, она нигде не может быть foreigner: это весь остальной мир – иностранцы.

Нередко венгров и русских упрекали в схожих грехах. «Живость и лень – вот их отличительные черты, – писал о венграх довоенный справочник, изданный в Германии. – Загоревшись, мадьяр способен на смелые поступки, но его энтузиазм гаснет так же быстро, как огонь, пожирающий пучок соломы…». Нередко подобные упрёки приходилось выслушивать русским!

Вот есть и такой анекдот:

Один француз – бабник, два – дуэль, три – революция. Один немец – педант, два – завод, три – война. Один еврей – завмаг, два – международный шахматный турнир, три – Государственный симфонический оркестр России. Один русский – пьяница, два – драка, три – первичная партийная ячейка. Один венгр – просто венгр, два – политическая партия, три – так не бывает, один из либо них еврей, либо немец.

Впрочем, французский грешок присущ в анекдотах и венграм.

Солидный господин обращается к священнику:

– Святой отец! Я овдовел. Какого возраста женщина, по-вашему, мне бы подошла в жены?

– Пятидесятилетняя.

– А если не встречу, можно мне взять двух двадцатипятилетних?

А уж как любили политические анекдоты в странах социалистического содружества! Они заменяли открытую политическую борьбу партий, значительно превосходя литературным изяществом любую оппозиционную печать в любой стране. Брежнев спрашивает Яноша Кадара: «Зачем Венгрии, не имеющей Выхода к морю, Министерство морского флота?»

Тот отвечает: «У вас же есть министерство сельского хозяйства».

Приезжает в Венгрию с государственным визитом Фидель Кастро. Выступает на митинге, обращаясь к толпе с пламенным приветствием: «Я шлю любовь Кубы стомиллионному венгерскому народу!» Референт ему на ухо: «Товарищ Кастро, их только десять миллионов». Фидель свое: «Стомиллионному венгерскому народу». Тут вмешивается венгерский вождь Янош Кадар: «Увы, товарищ Кастро, нас только десять миллионов». Тогда Фидель взвился: «Что за ерунда! Я знаю точно. Мы продаем Венгрии кофе. Десять миллионов человек не могут выпить столько кофе, только сто миллионов!». И Кастро, и Кадар охотно смеялись над этим сюжетом. Любовь венгров к крепкому кофе хорошо известна каждому, кто хотя бы один день провёл в Венгрии…

Недавно венгры стали вспоминать не самый остроумный анекдот времен холодной войны и социалистического содружества. После того, как футбольная команда Венгрии обыграла советскую команду, Кремль направил руководству страны телеграмму следующего содержания: «Поздравляем с победой. Прекращаем подачу нефти и газа».

Национальный юмор не менее выразителен, чем национальная кухня. Не поняв юмора, мы нипочём не поймём душу народа. Мадьяры любят каламбуры не меньше, чем паприку, и очень искусно играют со словами. Как писал русский поэт – Даже к финским скалам бурым обращаюсь с каламбуром! Правда, немногим в соседних странах понятна эта изысканная словесная эквилибристика: больно мудрён для чужака венгерский язык! Но недавно, благодаря новостным агентствам, о венгерском юморе заговорил весь мир.