Венская прелюдия

Лузгина Георгию Саввичу Бог послал. По крайней мере, его появление в департаменте дознания во время упомянутых событий оказалось как нельзя кстати. Обстоятельства этого назначения были покрыты мраком тайны. Для адъютанта его высочества Великого князя Константина Николаевича перевод в дознаватели значил ссылку, провал карьеры, забытьё, что угодно, но новый коллега Ерёмина совершенно не выказывал никаких признаков депрессии, расстройства или озабоченности. Скорее наоборот — адъютант взялся за расследование с таким рвением, что вызвал в Третьем отделении если не ревность старожилов, то некоторое недоумение. Карьеры этому морскому офицеру в отделении не сделать, возраст уж не тот, чтобы с низов начинать, а ведёт себя как юный и амбициозный лейтенант — всё ему нужно знать, везде стремится успеть, осмотры, допросы проводит лично и к тому же рапорты начальству требует на прочтение. И что удивительно — с санкции самого начальства!

Ерёмин в присутствии адъютанта поначалу тушевался. Сказывалась разница в опыте и возрасте. Адъютант Ерёмину годился в отцы.

Приходилось прислушиваться, присматриваться, учиться. Но довольно быстро напарники нашли общий язык. Лузгин делал скидку на молодость коллеги, приветствовал его любознательность и ни один его вопрос не оставлял без ответа.

На своей прежней службе и в кругу товарищей адъютант Лузгин слыл человеком замкнутым, закрытым. Тому его обязывала служба, по роду которой он владел чужими тайнами. Никогда и ни с кем Леонид Павлович не делился своими знаниями и опытом, но этот любознательный молодой человек по фамилии Ерёмин вызвал у него какое-то отеческое расположение.

Георгий Саввич впитывал манеру ведения следствия от адъютанта с жадностью любопытного до наук лицеиста, которому посчастливилось попасть в класс к лучшему профессору. Никогда до этого ни Ерёмин, ни его старшие коллеги не уделяли столько внимания мелочам, казалось бы не имеющим отношения к делу. Целью обыска всегда был поиск прямых доказательств причастности. Никогда и никто не сомневался в основной версии, не пытался рассмотреть дополнительные. «Солнце село — ушло дело» — таков был главный девиз дознавателей Третьего отделения, занимавшегося политическим сыском.

При осмотре дома преступников и подкопа под железную дорогу Ерёмин наблюдал за стилем работы Лузгина неотрывно. Аккуратность. Система. Анализ.