Вера и личность в меняющемся обществе. Автобиографика и православие в России конца XVII – начала XX века

Каждый дневник служит связующим звеном между Я и его окружением; новейшие исследования, как правило, отходят от идеального типа автономной унитарной личности[756]. Эволюция понимания Щербаковским себя была особым образом встроена в его социальное окружение, а дневники, как «интроспективные», так и «автоэтнографические», служили средством переписывания и понимания социальных идентичностей. Опыт отцовства, желание передать свои ценности детям и стремление понять их жизненный выбор привнесли элементы социального в его личное самосозерцание.

С другой стороны, будучи членом двух групп, которые он считал угнетенными, – приходского духовенства и народа, который он в разных местах дефинирует как южнорусский или малорусский, – Щербаковский использовал свои дневники для автоэтнографической цели определения данных групп и самопознания в таком социальном контексте. Стремясь определить самого себя как личность, он был ограничен сословной идентичностью, но в то же время гордился тем, что она сформировала его индивидуальность. Более того, когда Щербаковский определяет малорусскую ментальность как «сфокусированную на понимании народа и понимании самого себя», народная культура становится источником того, что звучит как «модерная» индивидуализация и поиски субъективности.

Духовное и светское тесно переплетены между собой в дневнике Щербаковского и в его поисках самого себя. Среди его постоянных собеседников – Бог, покойная жена Фаня и он сам. И хотя это, по сути, не совсем духовный дневник, организованный вокруг темы духовного самосовершенствования, в некоторой степени дневник Щербаковского построен вокруг молитвы и поисков истинной веры. Фаня в роли иконы и доверенного лица из потустороннего мира играет сакральную роль в развитии его субъективности. Помимо православного богословия, местной истории, этот процесс определяют психология и философия, но последние в эпоху и в понимании Щербаковского пересекают границы между богословием и наукой. Подобным же образом духовное и светское чередуются в его восприятии духовного сословия, к которому он принадлежал. Щербаковский воспроизводит и развивает популярные среди приходского духовенства темы, построенные вокруг идеи их уникальной религиозной культуры, но в то же время он без проблем секуляризует это наследие во имя более общего понимания социального служения, целостности и идеализма и своих коллег-священников, и своих детей.

Рус. пер.: Лизавета Касмач

Summary

This essay explores the diary kept by Father Mikhail Filipovich Shcherbakovskii, a village priest in Kiev province, from 1885 to 1919. Both because it spans thirty years and in its detail, it is unmatched as a source on the clergy in Right-Bank Ukraine in this period and, indeed, constitutes one of the best examples of an imperial Russian priest’s diary discovered to date. Although Shcherbakovskii clearly cared deeply about his effectiveness as a pastor, the journals are quite unlike the prescriptive models for priests’ diaries, which centre on coping with pastoral challenges and chronicling the life of the parish. Rather, his diary offers insight into the evolution of the self in modern Russian and Ukrainian clerical culture. Written in both Russian and Ukrainian, these hybrid notebooks reveal a hybrid identity. The article shows that Shcherbakovskii pursued two parallel and related projects in his diary-keeping, one introspective, the other “autoethnographic.” The introspective notebooks chronicle a desperate struggle for authenticity and self-definition, for self-understanding and for genuine faith. In the autoethnographic entries, by contrast, Shcherbakovskii sought to describe and define Ukrainian and local clerical culture and to understand himself through these descriptions. This essay explores each aspect of the diaries in order to think about the relationship between the two. It argues that Shcherbakovskii used his journals to elaborate a self that was highly socially defined, embedded in (and constructing) Russian and Ukrainian ethnic, as well as clerical estate identities.

Притчи о блудном сыне. Обращение и вера в крестьянских автобиографиях поздней имперской России

Юлия Херцберг

1. Крестьянская автобиографика в Российской империи