Вера и рыцарь ее сердца

Сын Марии и Большого Франца, Альфонс, дружил с дочерью Анны-Марии и Маленького Франца. Альфонс дружил с Валентиной сколько он себя помнил. Сначала они просто играли в игрушки, потом стали играть в семью. Валентина была «мамой». Она варила из песочка суп, добавляя в него листья сирени и травинки для вкуса, а Альфонс, как «папа», ел «суп» с прихлебом. Он ел суп понарошку, высыпая песок из тарелочки прямо себе под ноги. Отведав «суп», Альфонс садился на маленькую табуретку, которая должна была играть роль его мужского кресла у очага, и, с поломанной веткой во рту, делал вид, что курит толстую закрутку, как это делал его отец. После их ужина понарошку, Валентина показывала Альфонсу свои игрушечные покупки: кофточки и брючки для их будущих деток. Кукольную одежду девочка мастерила сама из оставшихся после смерти мамы платьев и фартуков. Детские игры потихоньку перерастали в дружбу между Валентиной и Альфонсом.

Мальчиком Альфонс учился у отца плотницкому делу и на первую получку купил своей подружке-соседке маленький подарок: стальное блестящее колечко. Валентина очень обрадовалась колечку, хотя оно болталось на ее пальчике, и впервые за их дружбу поцеловала друга детства в щеку. Курить Альфонс начал одновременно с началом своей трудовой деятельности. Подростком его взяли на стройку. Его умелую сноровку в работе заметил мастер и стал ему поручать более серьезные задания, чем его сверстникам, и платил ему лучше, чем другим. Ребята на работе сторонились Альфонса из-за его молчаливости, а может быть потому, что он сам сторонился друзей. Хорошие отношения он поддерживал со всеми, но единственным близким другом оставалась для него только одна Валентина.

Как только Альфонс начал приносить в семью свой заработок, он перестал ходить в церковь. Зачем рабочему человеку церковь, ведь церковь предназначена для таких чистоплюев, как местный барон и его свита. Один только смиренный вид старшего дьякона церкви, ведущего воскресные богослужения, вызывал в сердце юноши раздражение, а раздражаться Альфонс не любил. Отказ Альфонса сына посещать церковь очень огорчал его маму. Мария доверяла Богу свои молитвы о сыне, но не решалась учить его тому, вере в бога нельзя научить, она должна прийти по зову сердца.

– Бедный мой мальчик никак не поймет, что Господь его так любит, – думала она печалясь.

Альфонс и его отец вменяли Богу в вину растущую слепоту Марии. Когда-то, еще до замужества, Мария искупала свои грехи промыванием глаз собственной мочой, как ее учил пастор местной церкви. Так делали в то время многие «грешники» в Бельгии, и многие из них слепли от бельма, причиной которого было постоянное воспаление глаз. Мария и Франц с грустью видели, что, несмотря на его дружеские отношения с Валентиной, возмужавший Альфонс медлит со свадьбой, но старались не вмешиваться в дела сына. Валентина год за годом меняла женихов, а Альфонс тратил деньги на проституток. Долгое время Альфонс не мог понять, что значит для него дружба с Валентиной, но с ней ему было легко и просто.

Валентина не требовала от Альфонса проявлений любви или особых знаков внимания, она умела ждать своего счастья. Девушка любила Альфонса с самого детства и в мыслях привыкла видеть его своим мужем, ведь он, как жених, отвечал всем ее требованиям: много работал, не был жадным, пиво пил только в редкие праздники, и даже то, что он ходил к проституткам, не казалось ей бедой. Валентина жалела Альфонса, когда тот, уставший, приходил с работы домой, и веселила его своими простенькими рассказами о влюбленных в нее пареньках. Она никогда не открывала Альфонсу своих надежд стать ему женой, поскольку знала, что ее друг со школьной скамьи был влюблен в другую девочку, а звали ее Рахель.

Валентина, дочь Анны-Марии, не была похожа на свою мать: она не любила бесплодно мечтать и привыкла действовать наверняка. Валентина знала, как успокоить Альфонса, как подбодрить его лаской и нежным словом, она внимала каждому его слову и искренне радовалась любым знакам внимания, полученных от него, терпеливо ожидая своего часа, и … дождалась.

– Сын, – обратился как-то, тихим субботним вечером, постаревший Франц к Альфонсу, когда они оба сидел во дворе и курили свои трубки, набитые табаком, – через два года тебе исполнится тридцать лет, а что у тебя есть? У тебя есть рабата, но нет семьи и нет наследника. Перестань морочить голову Валентине, она с малых лет сиротой растет. Не бери грех на душу. Проститутки тебе сына не родят. Женись.

В следующем месяц сыграли дворовую свадьбу, и Альфонс с Валентиной стали законными супругами. Они переехали в маленькую квартиру в пяти трамвайных остановках от родительского дома. В их молодой семье был достаток, но не было детей.