Вера и рыцарь ее сердца

Сказав это, она быстро засеменила в свою спальню и возвратилась оттуда с пухлым потрепанным кошельком. Не глядя на сына, Валентина принялась считать деньги. Ее брови сморщились, а подкрашенные губки безмолвно двигались в такт счету. Ей никак не удавалось сосчитать, сколько будет стоить билет в кино и стакан колы с попкорном.

– Мама, не нужны мне деньги. Я буду заниматься в вечерней школе. Я слышал от рабочих, что по окончании учебы можно получить аттестат зрелости, а потом я смогу учиться на профессию.

– Но вечерняя школа находиться в тридцати километрах от дома, все школы для взрослых находятся в городе. Думаешь, что ты будешь каждый день ездить на трамвае? Как бы, не так! Учти, я денег на трамвайный билет тебе не дам, – решительно заключила Валентина.

– А я на велосипеде буду ездить, мама. Это не будет стоить ни цента.

В ту ночь родители долго не спали. До Ронни доносился их возбужденный разговор, но сам он был спокоен, потому что сделал выбор и не обременит своих родителей лишними расходами. Утром следующего дня Альфонс, уходя на работу, сказал сыну коротко: «Хорошо, если ты хочешь то, что тебе под силу сделать!»

Начиная со следующей недели, Ронни после работы на фабрике быстро съедал приготовленный мамой ужин, вскакивал на велосипед и преодолевал те тридцать километров, что отделяли его дом от школы для взрослых. Возвращался домой он к двенадцати часам ночи и поскорее запрыгивал в кровать, чтобы в шесть часов утра съесть свой завтрак и отправиться на работу. Теперь в пути мечтал он редко. Сидя на жестком велосипедном седле, Ронни то дремал, то просто бездумно крутил педали отдыхал от всего на свете.

Работа оставалась работой, мастер был им доволен, а сам Ронни был доволен и мастером, и учителями вечерней школы. Школьный материал преподавался в сжатой форме и хорошо усваивался пареньком. Теперь он был лучшим учеником в классе, и учителям приходилось тщательно готовиться к уроку, чтобы удовлетворить жажду знаний Де Гроте. К зиме Роннин велосипед приказал долго жить.

– Мама, мне нужен новый велосипед, потому что мой старый окончательно сломался. Я уже не смогу его починить.

– Если сломался, то нужно купить другой. В магазине большой выбор новых велосипедов, а с рук будет дешевле, – рассудительно ответила Валентина и встала из-за стола, чтобы еще раз переставить и так аккуратно расставленную посуду. Она уже давно подготовилась к этому разговору.

– Мама, ты же знаешь, что у меня нет денег, ведь я всю зарплату тебе отдаю.

Альфонс, покашливая, вышел из-за стола и включил телевизор, а Валентина не унималась.

– А я тебя кормлю. … Если ты настаиваешь, хорошо, я дам тебе денег, но дам только взаймы. Эти франки ты должен будешь отработать у отца, на строительстве, … в выходные дни. Я правильно сказала, мой дорогой?

Альфонс кивнул головой, и Валентина гордо удалилась в спальню, чтобы отсчитать сыну деньги на покупку нового велосипеда. Ронни был очень рад, что его проблема так легко разрешилась. Теперь по выходным дням он стал подрабатывать у отца на предприятии. Но в отличие от мастера на сосисочной фабрике, отец был скуп на похвалу, поэтому Ронни работал на строительстве без особого энтузиазма. Альфонс видел это и молчал, он любил свое дело и любил работать с чувством, с толком, с расстановкой, а сыну дал только одно наставление: «Гордиться своим трудом – это хорошо, но зазнаваться – плохо».

Как только сумма, выданная мамой на новый велосипед, была отработана, Валентина одолжила сыну деньги на новые кожаные ботинки, потому что его старые ботинки износились и в дождь сильно промокали.

С каким нетерпением ждал Ронни прихода весны, и вот природа ожила. Птицы пели на разные голоса свои брачные напевы, светило солнце на ясном небе, на глазах зазеленели леса и над первыми весенними цветами зажужжали пчелы.

В один из таких пригожих дней Ронни решил поехать в школу через лес, знаменитый своим боевым прошлым. Настроение юноши после сытного домашнего ужина было благодушным, и весна веселила его сердце. Вдруг он услышал девичий крик. Где-то совсем рядом девушка взывала о помощи: «Помогите, помогите!» Ронни, недолго думая, соскочил с велосипеда, который тут же врезался в колючие придорожные кусты, и со всех ног бросился на девичий зов. На лесной поляне совершалось преступление. Какой-то лохматый парень с грубо прижимал кричащую девушку к стене разрушенного немецкого бункера. Парень сжимал в своих жилистых руках нежные запястья девушки и пристраивался встать между ее нежно-молочными ногами. Розовые женские трусики валялись на траве.