Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" [СИ]

Он, капитан Тревор Гаррет, исполняет здесь фальшивый долг перед фальшивой родиной, под фальшивым именем. А настоящее имя? Уже прошло больше десяти лет, как у Тревора его нет. Есть только прозвище, под которым в США его знали свои. И это кодовое имя — Кэно.

В 1973 году Морихей Уехиба сделал ему поддельный паспорт на имя Тревора Гаррета и отправил его на службу.

— Ты хотел обучиться военному делу — ты свое получишь. Ты говоришь о безрассудстве власти, о войне, о боли, которую причиняла тебе жизнь. Вот и узнай, что такое на самом деле безрассудство власти! Узнай, что такое война! Узнай, что такое настоящая боль!

Сейчас Кэно казалось, что за этими словами стоит непреодолимое желание Морихея избавиться от него. Да что, он боится потерять авторитет в клане, боится, что новым лидером будет Кэно? И этот человек пытается построить анархизм! Бред какой-то, ничего не скажешь! Только кому-то приходится платить своей кровью и нервами за этот бред на совершенно чуждой ему войне.

— А не начал ли Уехиба опасаться того, что его место займу я? — раздумывал Кэно, потирая ладони, покрытые мозолями от оружия. — Иначе какой резон гнать из клана лучшего бойца? С чего бы еще я оказался в такой глухомани? В таком случае нужно выжить хотя бы ему назло! А потом прикончить его самого. Только сначала заставить его сознаться в том, что ему был за резон. Ну, уж об этом я позабочусь. Хотел сделать из меня идеального убийцу — ты свое получишь!

Кэно решил, что сходит с ума. Да что еще можно ожидать после всего пережитого? Трупы, лишенные кожи; пепельницы из человеческих черепов; куски исковерканной плоти и костей, остающиеся после взрывов; двое девятилетних арабских мальчиков, расстрелявших из автоматов американского военного; молодой снайпер, которому выкалывают глаз, смотревший в прицел, и отрезают указательный палец, нажимавший на курок… Список увиденного здесь за пять лет можно продолжать. Отсюда нельзя выйти прежним человеком, никто уже не вправит искалеченную войной душу! И теперь эти трое, оставшиеся в живых, живут одним — жаждой мести. Мести за погибших друзей, мести за собственные сломанные судьбы.

— Тревор! — услышал Кэно бешеный крик Джека Марстерса.

Схватив штурмовую винтовку, Кэно бросился бежать к своим. Послышались два выстрела и крики на арабском языке. Четверо арабских боевиков с закрытыми лицами обступили Майкла и Джека. Кэно прицелился и приготовился стрелять, когда один из боевиков схватил Джека и приставил пистолет к его виску. Он что-то прокричал на арабском, из чего Кэно понял только три слова: «оружие» и «он умрет». Второй боевик поставил ногу на грудь раненому Майклу Хэндриксу и направил дуло автомата на его лицо. Кэно осторожно положил штурмовую винтовку на землю, глядя в глаза араба. Он видел, как эти глаза забегали от волнения. В мгновение ока Кэно выхватил из ботинка нож и метнул его прямо в шею боевика, и тут же с разбегу в прыжке ударил ногой в голову второго, прежде чем тот попытался прикончить Майкла.

— Кто-нибудь, прикройте меня! — закричал Кэно, схватив свою винтовку.

Майкл вскочил на ноги и схватил пистолет убитого боевика. В этот момент раздалось еще несколько выстрелов.

— Нет, — послышался глухой предсмертный хрип Джека, и сержант упал, закрывая рукой раны на груди. За несколько секунд его не стало, но изо рта продолжала струиться темная густая кровь.

— Джек, нет! — вскричал Майкл, пытаясь отыскать глазами убийцу.

Араб, который минуту назад ставил ногу Хэндриксу на грудь, теперь поднялся с земли, шатаясь и тяжело дыша, повязка, скрывающая его лицо, пропиталась кровью. Его руки твердо держали автомат. Майкл выстрелил — пуля попала точно в сердце. Очередью «капитан Гаррет» уложил двух оставшихся боевиков.

— Как ты? Ранен? — громко отрывисто дыша, спросил он Майкла.

Майкл разорвал перепачканный кровью рукав куртки — на левом плече были две огнестрельные раны.

— Кость не задета, — проговорил он, сдерживая слезы. — Силы Небесные! За что нам все это?!

Кэно накрыл мертвое тело курткой, чтобы не видеть лица.

— Похоронить не получится, — с горечью произнес он. — А нам надо уходить отсюда, найти своих, иначе мы погибли.

— Найти своих? Сколько уже ищем? Связи нет, ничего нет!

— Мы выживем, Майк. Просто надо верить в это.

Майкл Хэндрикс пригладил испачканными кровью пальцами свои темные волосы с еле заметной проседью. Кэно вновь вспомнил слова Уехибы: «Узнай, что такое настоящая боль!». Эта война уже успела отобрать у него веру в людей, в справедливость, но еще не отобрала веры в собственные силы. И эту веру укрепляло страстное желание жить, единственный инстинкт, управляющий теперь всеми его действиями — инстинкт самосохранения.

— Ответь мне на один вопрос, Тревор, — обернувшись, неожиданно сказал Майкл. — Но только честно. Ты как-то связан с кланом «Черный дракон»?

Кэно почувствовал, как поперек горла стал комок, на его обожженном солнцем и ветром лице выступил пот.

— Что?! — выговорил он сорванным голосом умирающего человека.