Вера по учению святого апостола Павла

писании ⁷²) по следующим рубрикам: a) область объектов веры с указанием оттенков в построении речи, b) отношения людей к вере, c) предикаты веры α) по присутствию в ней жизни, β) по участию Бога (Отца, Сына и Духа) в ее даровании, d) обнаружения веры в сфере интеллекта, воли и чувства и в религиозно-нравственных состояниях, e) эквиваленты веры из интеллектуальной и волевой области, из религиозно-нравственных состояний, из отношений Бога к миру, из области индивидуумов, а равно f) „противоположности веры“ по тем же категориям ума и воли. Рассмотрение ведется скрупулезное, и самая эта утонченность свидетельствует о схоластической отвлеченности, слишком дорожащей теоретическою стройностью ⁰⁷²). Автор собственно целиком выписывает по-гречески все тексты, где встречаются слова πίστις, πιστεύω, πιστός. Но последние искони были известны в греческом языке и в нем, конечно, не имели того исключительно-христианского смысла, какой усвоен св. Павлом в специальном применении. В этом случае задача могла сводиться разве к выяснению того, насколько оригинально и самобытно апостольское понимание по сравнению с обычными для этих терминов моментами. Тогда бы отчетливее освещалось собственное достоинство апостольской концепции в ее независимости по происхождению и содержанию. Здесь филологические наблюдения были бы весьма полезны для библейско-богословской экзегетики. Но о. И. Беляев питает подозрительность к такому употреблению филологии ⁷³) и даже инсинуирует на ее счет ⁷⁴), а сам не видит наиболее характерных филологических явлений, важных для уразумения существа предмета. Напр., справедливо обращается внимание, что комбинация πιστεάειν с

_____________________

⁷²) Стр. 111 сл.

⁰⁷²) При этом, конечно, справедливо, что в самой вере бесспорен (интеллектуально—) динамический элемент, как это—с психологической стороны—раскрывается в излишне фигурной речи П. Н. Соколова „О вере“: см. харьковский журнал „Вера и Разум“ 1902 г., № 4, стр. 188. Со всею обстоятельностью моменты знания, воли и чувства в вере и по отношению к ней рассматриваются в „опыте философской истории религий“ проф. Алексея Ив. Введенского, Религиозное сознание язычества I: Основные вопросы философской истории естественных религий (Pro-legomena).—Религии Индии (Москва 1902), стр. 29— 102.

⁷³) Стр. 7, 128 сл.

⁷⁴) См. особенно стр. 131; „итак принимая во внимание, что филологические и философские изыскания в области дохристианского словоупотребления слова «вера» с целью выяснить «новозаветное» значение этого слова имеют тенденцию отрицать боговдохновенность (?!?) писаний ап. Павла, страдают малонаучною предзанятостью взгляда (?) и потому малосодержательностью (?), то мы отклоняем от себя эту неблагодарную задачу“...

696

εἰς есть чисто новозаветное создание и объясняется по аналогии с βαπτίζειν + εἱς, между тем существ. πίστις связывается всегда (—кроме Кол. II, 5—) с ἐν, с которым — напротив — не встречается πιστεύειν. Все это не мало служит к точнейшему постижению апостольской идеи ⁷⁵). Без всех этих и подобных условий — механический подбор цитат с чисто внешнею их классификацией бывает обратно пропорциональным усердию по своим результатам. Не говорим о частных странностях, что таким путем в объем „объектов веры“ попадают: „все“, ложь, кто-нибудь, возможность — существования опоров, все есть, употреблять в пищу, известного рода мудрствования, прихода и т. п. Гораздо важнее, что при этом неразборчивом нагромождении необходимо сглаживается специально апостольская особенность, растворяясь во множестве других признаков и принижаясь до их уровня. В итоге неизбежно получается общая формула, что у апостола не находится определения веры и встречаются лишь описания ⁷⁶). Этот неутешительный вывод заставляет думать, как будто автор ищет того, чего нет в действительности и не предполагается. В этом сказывается роковая сила принципиальной отвлеченности авторского воззрения, что в речи об „объектах веры“ забывается и исчезает самая вера, как реальный объект. Если у благовестника не дается желательного определения веры, то, разумеется, отсюда ничуть не вытекает, чтобы он не соединял с нею определенных предикатов, а потому и требовалось установить, какие особенные жизненные явления мыслились у апостола под именем веры. Но о. И. Беляев опять отклоняется от этой цели. Дорога к ней была закрыта уже ранее, и направление взято совсем в иную сторону. Мы констатировали, что у автора улетучивается все оригинальное в понятии веры среди массы всяческих квалификаций, закрепленных за нею широким употреблением термина. Едва ли нужно аргументировать, что вместе с этим обязательно стушевываются пред нашим взором и самые реальные черты, которые теряют свою типическую характерность в ряду прочих качеств, отмечаемых словом πίστις.