Вера в большом городе. Диалоги о жизни, в которой есть место Богу

Сейчас ты выглядишь фантастически, на тебе нет ни грамма косметики, но ты просто светишься! Ты увлеклась марафонами, участвуешь в соревнованиях Ironman[23]. Стало ли совершенствование тела зависимостью?

Про марафоны и триатлон я не могу с уверенностью сказать, что это – добро. Мне кажется, это может стать зависимостью, очень похожей на наркотик. Ты ощущаешь, что находишься на грани, и чувствуешь от этого эйфорию. Механизм фактически тот же самый. Но от новой страсти мне хотя бы не больно.

Работа, как ты уже говорила, тоже может стать страстью.

Работа для меня – другое; она дарит мир и спокойствие. Я чувствую, что делаю все правильно, помогаю людям. Я знаю, что с участниками проекта #Sekta случается тысяча маленьких позитивных историй, новый опыт остается с ними на годы, и для меня это важно.

Считается, что верующие должны больше заботиться о душе, а ты целиком и полностью сосредоточена на выстраивании «внешней оболочки». Или все-таки без внутренней работы ничего не получится?

Вообще, я замечала, что в Православии тема телесности тесно связана с аскезой и самоистязанием. Но можно назвать это и по-другому – пренебрежением телом. Однако сильное тело – полезный инструмент. Оно поможет сделать больше, в том числе и богоугодных дел. За ним надо ухаживать, так как это Божественный дар. Я бы даже сказала, что следует заботиться о нем как о любимом ребенке, не ожидая при этом, что тот будет выглядеть именно так, как тебе хочется, или вести себя так, как тебе было бы удобно.

От «чайлдфри» к материнству

У тебя трое детей, но еще совсем недавно ты не могла представить себя в роли жены и матери.

С приходом веры в мою жизнь отношение к материнству изменилось. Раньше я всегда была «чайлдфри», не хотела никаких отношений, не хотела замуж. Мне казалось, что я недостаточно хороша для этого и не могу взять на себя ответственность за других. Я просто не умела этого делать, да и не было желания. Но в православном рехабе я вдруг ощутила, что хочу попробовать быть мамой.

Материнство принесло какие-то неприятные неожиданности?

С появлением ребенка всегда рождается страх: ты боишься, что с ним что-то произойдет, он заболеет или умрет. Я никогда не боялась ни своей смерти, ни смерти близких: была готова к тому, что бабушки, дедушки, родители умрут. Но с детьми все не так. И тут как раз помогает вера, а также программа «12 шагов», научившая меня принимать тот факт, что не все в жизни мы способны контролировать.

То есть ты передаешь ребенка в руки Господа?

Да. Если Бог пошлет мне испытания и даст силы, я их пройду. Если он не даст сил, тогда я умру.

Что дается сложно и что особенно радует в общении с детьми?

Первый ребенок открыл для меня новый мир. Он дал мне очень много любви. С тех пор я – не только я, но нечто большее. Есть тот, о ком я должна заботиться, и это дает мне твердую почву. Я почувствовала, что готова больше отдавать – не только своим близким, но и другим людям. Тогда же появилась моя школа (проект запускался, когда я была беременна). До этого был только блог.

Твои отношения с телом, по твоим собственным словам, окончательно выстроились, когда ты поняла, что кормишь и лелеешь уже не только себя, но и человека, который живет внутри. Тогда ты окончательно приняла свое тело таким, какое оно есть.

Да. У меня как-то все сошлось: три года трезвости, новые открытия в православном реабилитационном центре. Я поняла, что жить без зависимости и по определенным правилам – это еще не все. Просто трезвости и развития эмоционального интеллекта недостаточно. Когда я попала в православную среду, то осознала, что мне не хватает духовного наполнения, активной веры, помогающей признать свою новую роль. Стало ясно, что, возможно, я захочу стать женой и готова стать матерью.

Так появились две новые планеты в моей вселенной – семья и религия. Вера была и раньше, но где– то на периферии. А теперь она стала источником, из которого мне хочется пить регулярно. Когда все сошлось, тогда появились и дети, и любимая работа, и все в жизни встало на свои места.

Задачи