Вера в горниле сомнений. Православие и русская литература

добродетели". Но для такого смирения потребна великая вера и великая сила духовная. В судьбе же

Катерины соединились первые две вероятности, уныние и своевольный протест. Отчего так?

Натура героини, несомненно, внутренне сильна. Сильна и страстями своими, таящимися до

времени.

Несомненна и религиозность её, церковность её жизненного уклада и поведения. Одно из любимых

состояний Катерины — пребывание в молитве. И вот где скрытно, но проявилась та слабость её

внутреннего бытия, через которую осуществил своё воздействие бесовской соблазн, приведший героиню

драмы к падению и гибели. Сама она так описала собственное внутреннее состояние во время молитвы: "А

знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идёт, и в этом столбе ходит дым, точно

облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют".

Мечтания, сопровождающие молитву, ослабляют душу для бесовского воздействия.

"Во время молитвы не принимай никакого чувственного мечтания, чтобы не впасть в исступление

ума", — предупреждает "Лествица".

Преподобный Нил Синайский говорит ещё определённее: "Не желай видеть чувственно Ангелов,

или Силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, принять волка за пастыря и поклонившись врагам-демонам".

Святой Григорий Синаит о том же: "Когда, делая своё дело, увидишь свет или огнь вне или внутри,

или лик какой — Христа, например, — или Ангела, или другого кого, не принимай того, чтобы не

потерпеть вреда. И сам от себя не строй воображений, и которые сами строятся, не внимай тем и уму не

позволяй напечатлевать их в себе. Ибо все сие, со вне будучи печатлеемо и воображаемо, служит к

прельщению души".

О том же читаем у многих Святых Отцов.

Бес соблазна проникает через мечтание и представление зримых (чувственных) образов. Пусть

мечтания эти внешне благочестивы, но не следует забывать: бес может принять вид Ангела света (2 Кор.

11,14). Правда, можно усомниться: не могла ли героиня "Грозы" узреть и подлинных ангелов? Нет.

Подтверждение тому — лукавые наваждения беса, уже не вызывающие сомнения в их природе. Катерина

признаётся в том Варваре откровенно:

Катерина. А вот что, Варя, быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня

страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. ...Лезет

мне в голову мечта какая-то. И никуда я от неё не уйду. Думать стану — мыслей никак не соберу,

молиться — не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши

шепчет, да всё про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самоё себя совестно

сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, всё

мерещится шёпот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь

воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно меня кто-то обнимает

так горячо-горячо, и ведёт меня куда-то, и я иду за ним, иду... Сделается мне так душно, так душно дома,

что бежала бы. И такая мысль придёт на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на

лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись...

Варвара. Только не с мужем.

К а т е р и н а. А ты почём знаешь?

Варвара. Ещё бы не знать!..

Катерина. Ах, Варя, грех у меня на уме! сколько я, бедная плакала, чего уж я над собой не делала!

Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти.

Катерина не сдаётся греху без тяжёлой внутренней борьбы. Но отчего она терпит поражение в ней?

Оттого, что борьба её непоследовательна, лукава, что она есть лишь видимость борьбы: Катерина не просто

поддаётся греху, но хочет ему поддаться по наущению проникшего в душу беса.

Грех Катерины, грех прелюбодеяния, есть в данной конкретной ситуации проявление в искаженной

бесовским соблазном форме таившегося в душе и подавляемого обстоятельствами тяготения к любви и

свободе. Там, где человек не обретает в себе сил (по разным причинам) на осуществление подлинных

стремлений своих, они почти всегда неизбежно проявляются в недолжном, греховном отражении.

"Свобода" совершения греха оборачивается рабством у этого греха (Ин. 8,34). Это рабство независимо от

социальных обстоятельств, и одной лишь нравственной силы натуры для одоления такого рабства

недостаточно.

Далее всё совершается по той внутренней логике духовного бытия, которая раскрыта

святоотеческой мудростью в тончайших подробностях. Схема развития внутреннего состояния души,

впавшей в грех, известна: грех рождает страх наказания, страхом усиливается дух уныния, отчаяния —

преодолеть это безблагодатное состояние можно лишь усилием веры, призыванием помощи Божией,

упованием на Его милосердие. Но в судьбе Катерины всё усугубляется тем, что, как мы знаем, внешние

условия существования в ее обществе, закрывают ей движение к подлинной любви, а внутренних