Вера в горниле сомнений. Православие и русская литература

Во-вторых, подвергается осмеянию Православие и патриотизм, на нём основанный.

В-третьих же, самое важное: утопия Триродова противопоставлена центральной идее Православия,

которая точно выражена в пасхальном тропаре: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и

сущим во гробех живот даровав.

" — Оставьте меня! — решительно сказал Триродов. — Нет чуда. Не было Воскресения. Никто не

победил смерти. Над косным, безобразным миром восставить единую волю — подвиг, ещё не

совершённый".

Автор, кажется, хочет препоручить Триродову дело Христа, но без Крестной Жертвы:

утверждением своей воли над миром... Над измышленным миром, прибавим. Это умственная игра, не

более. Сологуб, разумеется, понимал невозможность им нафантазированного, но хотя бы потешить себя

мечтою отказаться не смог.

У Сологуба можно найти еще много иных идей (среди прочих — сочувствие революции), но

достаточно и сказанного.

Валерий Яковлевич Брюсов (1873—1924) долгое время признавался одним из вождей

символизма. В ранней юности, он поставил себе эту цель и добился, деспотически поддерживая

завоёванное положение. Все биографы обречены цитировать дневниковую запись от 4 марта 1893 года:

"Найти путеводную звезду в тумане. И я вижу её: это декадентство. Да! Что ни говорить, ложно ли

оно, смешно ли, но оно идёт вперёд, развивается и будущее будет принадлежать ему, особенно когда оно

найдёт достойного вождя. А этим вождём буду Я! Да, Я!".

Даже названия первых его сборников поэтических (весьма слабых) говорят сами за себя: "Chefs

d"oeuvres" ("Шедевры", 1895) и "Me eum esse" ("Это - я", 1896).

В своих ранних поэтических опытах он был чрезмерно подражателен, шёл вослед французским

поэтам Вердену, Рембо, Бодлеру... Как и положено поэту (особенно молодому) того времени, Брюсов

противопоставлял реальности мир мечты, жаловался на жизнь, видя в реальности враждебное себе начало,

играл в таинственность.

Брюсов ввёл в русскую поэзию эти новые темы, замутнив её тем, что заимствовал у французов. Эти

темы будут характерны для Брюсова долгое время, и над всем он поставит себя, своё

индивидуалистическое самоутверждение. Для него само искусство есть средство утвердить свои

переживания, свои состояния, которые сами в себе — цель. Эгоцентрическое понимание искусства,

вознесённого над миром, Брюсов отразил в стихотворении "Юному поэту" (1896). Здесь всё просто: живи в

мире мечты, будь жёстким эгоистом и рабски служи этому кумиру — искусству. Искусство ведь и

обеспечивает возможность бытия в эгоистическом замкнутом мире мечты. Десять лет спустя он повторяет

ту же программу (стихотворение "Поэту", 1907), дополняя её опытом: идеал обретается прохождением

через муки, к которым должно быть готовым.

Мережковский однажды, в период расцвета дружбы с Брюсовым (1902 год), спросил его, верует ли

он в Христа. Брюсов ответил: нет, — чем весьма огорчил религиозного искателя.

Но общение с Мережковским бесследно не прошло. Он заинтересовался христианством, но

подошёл к нему с нездоровым интересом, как подходил к мистицизму, тайнам оккультизма, к спиритизму.

И сразу ему захотелось всё переделать, переставить, согласуясь с собственным разумением и

любопытством.

Поэтому Брюсов точно соответствовал характеристике Ходасевича, данной им поэтам "серебряного

века": им было всё равно, кому служить.

Хочу, чтоб всюду плавала

Свободная ладья,

И Господа, и дьявола

Хочу прославить я.

Брюсова вообще обвиняли в демонизме, недаром называли "магом". Его боялись, всерьёз веря, что

он владеет силой, полученной от сделки с дьяволом. Так, например, воспринимал Брюсова Белый.

Только зачем искать какого-то особого мистического демонизма? Демонизм — это всякое неверие.

Неверие, от которого происходят и гордыня, и уныние, и тяга к смерти, и жажда самоутверждения, и

человекобожие. Вот подлинный демонизм, который обнажает в себе Брюсов:

О, сердце! В этих тенях века,

Где истин нет, иному верь!

Люби в себе сверхчеловека.

Явись как бог и полузверь.

Поэтому когда Брюсов после 1917 года пошёл в услужение большевистской власти, воспевал

революцию, славил Ленина, это было для него естественно и логично: не всё ли равно, кому служить?

Из прозаических опытов Брюсова любопытнее прочих роман "Огненный ангел" (1908). Действие

происходит в Германии XVI века, всё погружено в стихию магических соблазнов. Некоей девушке Ренате

является в облике ангельском дьявол, который затем якобы обращается в земного красавца графа Генриха.

После расставания с графом Рената встречается с возвратившимся из Америки Рупрехтом, гуманистом,

рационалистом и поклонником научного знания. Под влиянием Ренаты он начинает занятия магией,

посещает шабаш ведьм, вызывает дьявола, ведёт беседы о тайнах мироздания, встречается с Фаустом и

Мефистофелем, пытается, по требованию Ренаты, убить графа Генриха... В финале Ренату сжигают на