Вера в горниле сомнений. Православие и русская литература

чего и подлинная воцерковлённость окажется невозможной.

Сохранилось много свидетельств о церковной жизни Гоголя в 40-е годы. Он становится усердным

молитвенником, ревностно посещавшим службы, припадавшим ко Христу со слезами.

"Господи, даждь ми слезы умиления и память смертную"— эти слова, в которых он соединил

прошение из многих молитв, Гоголь повторял ежедневно и часто.

"Умиление есть непрестанное мучение совести, которое прохлаждает сердечный огнь мысленною

исповедью пред Богом... Достигши плача, всею силою храни его; ибо прежде совершенного усвоения, он

весьма легко теряется; и как воск тает от огня, так и он легко истребляется от молвы, попечений телесных и

наслаждения, в особенности от многословия и смехотворчества".

В особенности от многословия и смехотворчества... Так писал преподобный Иоанн Лествичник, а

"Лествица" его была среди любимейших у Гоголя.

Едва ли не единственным чтением его в последние годы стали, помимо Писания, творения Святых

Отцов и современных ему духовных писателей. Он завёл для себя специальную тетрадь, куда вносил

выписки особенно поразивших его мыслей, настойчиво и наставительно советуя и другим делать то же

самое.

Одновременно он начинает работу над важнейшим своим духовным сочинением — над

"Размышлениями о Божественной Литургии", завершить которое ему не дано было.

Всё сильнее вызревает у Гоголя желание уйти от мирской суеты, стать смиренным иноком и так

послужить Творцу.

В 1845 году Гоголь переживает новый кризис, усугублённый тяжкой болезнью, которую он сам

принял за предвестье стоящей у порога смерти. Выздоровление укрепляет в нём давнее убеждение о

собственной нужности Творцу на земле, об избранности своей, убеждение давнее, накладывающее на него

теперь ощущение особой ответственности, внутренней обязанности пророческого служения Богу.

В октябре 1843 года сообщал он Плетнёву:

"Сочиненья мои так связаны тесно с духовным образованием меня самого и такое мне нужно до

того времени внутренне сильное воспитание душевное, глубокое воспитание, что нельзя и надеяться на

скорое появление моих новых сочинений".

Всё та же мысль: чтобы сказать "о высших чувствах и движениях человека" , "нужно сделаться

лучшим" самому. Необходим, говоря словами Гоголя, "приход Бога в душу", который "узнаётся по тому,

когда душа почувствует иногда вдруг умиление и сладкие слёзы, беспричинные слёзы, происшедшие не от

грусти или беспокойства, но которых изъяснить не могут слова". До такого состояния, — утверждает

Гоголь в письме Языкову в ноябре 1843 года, ссылаясь на Святых Отцов, — дойти человеку возможно

только тогда, когда он освободится от всех страстей совершенно".

Духовные стремления Гоголя, близки вполне определённому кругу понятий. Он всё более

проникается учением Церкви. И приходит к выводу, его ужаснувшему: просвещённое русское общество,

формально православное, истинного Православия не знает — как не знал его он сам совсем недавно:

"Эта Церковь, которая, как целомудренная дева, сохранилась одна только от времён апостольских в

непорочной первоначальной чистоте своей, эта Церковь, которая вся с своими глубокими догматами и

малейшими обрядами наружными как бы снесена прямо с Неба для русского народа, которая одна в силах

разрешить все узлы недоумения и вопросы наши, которая может произвести неслыханное чудо в виду всей

Европы, заставив у нас всякое сословье, званье и должность войти в их законные границы и пределы и, не

изменив ничего в государстве, дать силу России изумить весь мир согласной стройностью того же самого

организма, которым она доселе пугала, — и эта Церковь нами незнаема! И эту Церковь, созданную для

жизни, мы до сих пор не ввели в нашу жизнь!".

Вот задача: пробудить в ближних потребность постижения православных истин. С этого момента,

выйдя из кризиса 1845 года окрепшим в своей уверенности, Гоголь становится "пророком православной

культуры", как точно определил его о. Василий Зеньковский. Он публикует "Выбранные места из

переписки с друзьями" (1847), откуда и приведены его пророческие слова о Православной Церкви.

"Выбранные места..." — это прямая попытка осмыслить жизнь через Православие. Это попытка

практического приложения евангельской и святоотеческой мудрости к современной писателю

действительности.

7

Книга Гоголя "Выбранные места..." есть большое поучение о собирании небесных сокровищ. Но

поскольку люди "от мира сего" сей мир и возлюбили безмерно, то подобные поучения у них не в чести.

Общество "Выбранные места..." отвергло. Очень немногие поняли значение этой книги.

Но особенно важно уяснить восприятие "Выбранных мест..." духовенством. Благосклонно

отозвались о книге святители Филарет (Дроздов) и Иннокентий (Борисов). Безоговорочно поддержал

Гоголя архимандрит Феодор (Бухарев).

Самым значительным, несомненно, следует воспринять суждение святителя (в тот период