Вера в свободу. Практики психиатрии и принципы либертарианства

«Анархия, государство и утопия» полны замечаниями, очевидно применимыми к психиатрической практике. Например, Нозик пишет: «Если уж на то пошло, имеются более убедительные доводы в пользу отказа от агрессии между людьми»504. Либертарианский принцип отказа от агрессии несовместим с принудительно-покровительственными практиками психиатрии. Невзирая на умолчание о войнах психиатрии против мастурбации, гомосексуализма, злоупотребления препаратами, психической болезни и самоубийства, Нозик провозглашает: «Исходя из непатерналистской позиции я утверждаю, что человек вправе решить (или разрешить другому) сделать с собой все что угодно, если только у него нет обязательства перед третьей стороной не делать этого или не позволять делать этого с собой»505. Нозик не признает ни в коей мере, что заявленная им приверженность логически делает его смертельным врагом психиатрических принципов и практик и что она несовместима с его некритичными ссылками на работы профессионалов психиатрических областей.

Нозик утверждает, что он против превентивного лишения свободы, которое он описывает как «заключение человека под стражу не за совершенное им преступление, а на основании прогноза, что для него вероятность совершить преступление намного больше средней»506. Используя пассивный залог[18], Нозик избегает упоминания о том, кто такие прогнозы делает, а именно: психиатры и психологи. Вместо того чтобы предложить один конкретный пример превентивного заключения, Нозик наполняет страницу за страницей вымученной прозой вроде следующего: «Но если зло, которое может (есть опасение, что может) принести человек, действительно зависит от тех его решений в пользу зла, которые он еще не принял, то, согласно введенным ранее принципам, превентивный арест или превентивные ограничения неправомерны и недопустимы»507.

Нозик не может занять позицию и принять ответственность за поддержку либертарианских принципов, которую он провозглашает. Вместо этого, подобно достойному сожаления защитнику прав животных Питеру Сингеру, он долго разглагольствует о правах животных и нравственности поедания таковых. «Животные, — проповедует он, — что-то значат… Если животные что-то значат, можно ли сказать, что дополнительная выгода, получаемая от поедания животной, а не растительной пищи, больше, чем моральные издержки? Как можно решать такие вопросы?»508

Нозик упоминает поедание животных, но комфортно избегает мириад моральных проблем, которые мы могли бы увидеть в другом использовании животных и животных продуктов — в сельском хозяйстве и транспорте, изготовлении одежды и предметов быта, в качестве домашних животных, в роли спасателей, объектов медицинских опытов, источников для вакцин и частей тела для профилактики и лечения заболеваний у людей509.

Нозик утверждает, что нам следует наделить животных правами. Он не говорит, что нам следует наделить правами людей, которых психиатры диагностируют как психически больных. Его страстные переживания насчет прав животных в сочетании с хладнокровным принятием статуса психиатрических пациентов как объектов, лишенных права, симптоматичны для его глубоких покровительственно-государственнических побуждений, очевидных в его последующих трудах.

«Философские объяснения»

В 1981 г. Нозик опубликовал 764-страничный том «Философские объяснения». В этом тексте он комментирует широкий круг малопонятных вопросов и предлагает фантастические спекуляции скорее для того, чтобы впечатлить читателя, нежели чтобы просветить его. Так, он посвящает две страницы обсуждению идей математика Георга Кантора о диагональных числах, действительных числах и целых положительных числах510. Немного найдется нематематиков, которые смогут понять, что у Нозика есть что сказать по этому вопросу.

Не то чтобы Нозик смущался перед высказыванием наблюдений о работе человеческого ума. Например, он предлагает следующее научно-фантастическое объяснение сна, сновидений и «отождествления себя»: «Некоторые авторы предполагали, что, когда люди спят и видят сны, астральное тело в действительности отделяется от спящего тела и в некоторой области совершает действие, видимое во сне»511.