Вера в свободу. Практики психиатрии и принципы либертарианства

• 1517: Мартин Лютер (1483‒1546) распространяет «Диспут о прояснении действенности индульгенций». С этого начинается то, что мы называем «Реформация». В своем кальвинистском воплощении протестантская этика и дух капитализма (Макс Вебер) дают санкцию на то, чтобы одержимость религией заменить дисциплинированным трудом: изучением природы, улучшением условий существования и накоплением богатства.

• 1531: Король Генрих VIII (1491‒1547) становится во главе Англиканской церкви. Начинается освобождение Англии из-под папского господства. Спустя полтора века (1687) Исаак Ньютон (1642‒1727) издает «Математические принципы естественной философии» (Philosophiae Naturalis Principia Mathematica), положив начало современной научной эпохе.

• 1690: Джон Локк (1632‒1704) публикует «Опыт о человеческом разумении» и «Два трактата о правлении»202. В этих текстах, оказавших глубочайшее влияние на отцов-основателей [США], Локк устанавливает принципы современного эмпиризма и доктрину о том, что правительство опирается на народное соглашение, его полномочия ограничены, а мятеж допустим тогда, когда правительство подрывает справедливые и надлежащие задачи правительства — защиту жизни, свободы и собственности. «Добро и зло, награда и наказание — единственные мотивы для разумного существа: это шпоры и вожжи, которыми побуждается к работе и направляется все человечество»203.

• 1776: Адам Смит (1723‒1790) публикует «Исследование о природе и причинах богатства народов». Соединенные Штаты объявляют о независимости от Британии (Декларация независимости).

Равного этим изменениям в политической и моральной мысли на сегодня нет. С тех пор мы сосредоточились на науке и совершили гигантские прорывы в биологии, химии и физике, и этот прогресс угрожает моральным ценностям и политической ткани нашей цивилизации. Утопические обещания науки, извращенные до сциентизма, поощряют политиков и население игнорировать необходимость ограничивать правительства — в причинении добра, а науку — в объяснении человеческого поведения и исправлении людских проступков.

Заключение

«Демократии, — предупреждал Джеймс Мэдисон (1751‒1836)[8], — всегда были зрелищем потрясений и конфликтов, их считали несовместимыми с личной безопасностью и правами собственности… они существовали недолго, и смерть их была насильственной»204. Основатели создали не демократию. Возможно, придет время, когда мы поймем, что демократия враждебна свободе и ответственности.

Подобно другим критикам Французской революции, Генри Самнер Мэйн (1822‒1888), великий историк и правовед XIX в., считал, что народным массам недостает ответственности за себя и потому народного правления они не заслуживают. «Утверждают, — писал Мэйн, — что демократии присуще неотъемлемое превосходство над любой другой формой правления… считают, что она обещает благодеяния для человечества, однако если этих благодеяний она предоставить не может и даже оказывается обильным источником тяжких бедствий, ее не считают заслуживающей осуждения. Таковы знакомые приметы теории, претендующей на независимость от наблюдений и опыта»205.

Тем не менее Мэйн оставался оптимистом, надеясь на возможности нравственной эволюции. В своем труде «Древнее право», снискавшем наибольшую известность (и который кратко процитирован в предисловии), он изложил такое важное историческое наблюдение: