Вербера. Ветер Перемен

– Что ты делала в моём доме? – тихо спрашивает он, начиная и в самом деле меня мыть. Но очень бережно, медленно… и от этого крайне провокационно.

Моё тело реагирует на прикосновения, но я очень стараюсь это скрыть.

– Зачем спрашивать того, чьим словам ты не веришь? – закрываю глаза.

– Я хочу верить, но ты не даёшь мне шанса, – отзывается паладин.

Я молчу, и он спрашивает снова:

– Это ты подложила письмо?

Я представляю на секунду, как его руки смыкаются у меня на шее, но отвечаю правду:

– Я.

– Зачем?..

– Так приказал мой бывший хозяин.

– Как его зовут?..

Я открываю глаза, сажусь, подхватив руками волосы, чтобы не намокли, поворачиваюсь к паладину. Призывно шепчу:

– Кристиан… много, много честных ответов на твои вопросы… как только поклянёшься меня освободить!

Паладин молча смотрит на меня совершенно чёрными глазами, а потом резко поднимается и уходит. Я не спеша заканчиваю мыться, надеваю рубашку, подхожу из любопытства к окну.

Колодец. Паладин. И уже точно не первое ведро с ледяной водой, которое он на себя выливает.

Глава 14

Завтракать на этом постоялом дворе мы не рискнули. Встали пораньше и тихо ушли.

– Зачем тебе в Империю? – спрашиваю я. Он же хотел начать мне доверять? Пусть начинает.

Паладин награждает меня насмешливым взглядом:

– Вот будешь меня мыть, тогда и спросишь!

Я даже реагировать не стала на подобную чушь. Буду мыть, как же. Могу разве что притопить в каком-нибудь тазике.

Так как мы ушли уже довольно далеко, меняю облик на девичий. Рравеш не возражает, и мой выбор – та самая подавальщица, никак не комментирует. Хотя одета я, конечно, нелепо. Особенно на фоне умудрившегося остаться элегантным паладина.

В следующем трактире, где мы остановились на обед, я сменила тактику. Выбрав самого большого и свирепого мужика за соседним столиком, я начала строить ему глазки. Мужик клюнул быстро. Начал подмигивать в ответ и ухмыляться. Рравеш, кажется, не сразу понял, что происходит – стоило ему на меня посмотреть, и я принимала самый скромный и кроткий вид.

– Ты что делаешь? – тихо спросил Рравеш, когда внимание мужика стало непрерывным, и он начал вслух восторгаться тем, какая красивая девушка… и причитать, как она бедно и несуразно одета. Вот он бы свою зазнобу богаче, чем себя одел…

– Личную жизнь устраиваю, – так же тихо отзываюсь я. На всякий случай, чтобы паладин не вздумал самоустраниться и испортить мне всё удовольствие, уточняю: – Твою!

– Мою?! – переспрашивает паладин.

– Ага, – безмятежно улыбаюсь я. – Где ты ещё таких колоритных врагов найдёшь? Да и синяк подновить пора…

– Ирби… – кажется, Рравеш не знает, ругаться или смеяться.

Но тут мужику становится обидно, что всё внимание теперь достаётся Рравешу, он подходит и трогает того за плечо:

– Слышь… пойдём, потолкуем. Девка твоя слишком хороша для тебя…

Паладин, смерив одинаково мрачным взглядом меня и его, поднимается и идёт.

Разумеется, я иду за ними. Увы, но мужик моих надежд не оправдывает – паладин справляется с ним за полминуты, не получив ни одной ссадины. Дожидается нападения, подлавливает в движении, заламывает руку, укладывая в пыль…

– Ещё вопросы остались? – мрачно уточняет.

Я ловлю на себе обиженный взгляд мужика и развожу руками: что поделать… сам не справился. Вопросов у мужика нет, и теперь Рравеш принимается за меня – перекидывает через плечо и под ободряющие крики свидетелей конфликта несёт из деревни в сторону леса.

– Отпусти! – требую я, но он не реагирует.

Сворачивает с дороги, как только начинается вокруг густой лес… выламывает хворостину, и я начинаю подозревать неладное. Тем более что перекинуться снова не выходит…

– Даже не думай! – возмущённо предупреждаю я. – Рравеш! Ты не посмеешь!

Паладин ставит меня на землю. Ухмыляется, выразительно похлопывая хворостиной по руке. Я отступаю на шаг. Нет, вариант бегства я не рассматриваю. Выламываю прутик для себя, встаю в стойку для фехтования. Фехтовать я не умею, совсем. Как-то не нужно никогда было…

Рравеш в несколько движений вышибает прутик у меня из рук.

– Ир-рби, – шепчет, прижимая к дереву. – Будешь вести себя как капризный ребёнок, буду пороть. Поняла?

– Любишь пожёстче, паладин? – огрызаюсь я. Взгляд Рравеша темнеет:

– Чего ты добиваешься, Ирби?

– Свободы, – моментально отзываюсь, упираясь ему в грудь.

– Посмертно? – щурится Кристиан. Не дожидаясь ответа, отступает. – Веди себя прилично, Ирби. Или мне придётся поступить с тобой как в сказках – днём превращать в чудовище, а ночью – возвращать в истинный облик…

Паладин отступает и, не оборачиваясь, уходит, а я, перекинувшись в птичку, поднимаюсь над лесом вверх. Одежду мне совершенно не жаль – она настолько ужасна, что я готова приплатить за то, чтобы не надевать её снова. Должен же быть у нас на пути город, где продаются нормальные одежда и бельё…И почему-то у меня нет ни малейшего сомнения, что паладин всё это мне купит.