Вересковый мёд

Эрика открыла окно и посмотрела на небо. Было тихо и тепло, влажность усиливалась, и низкое сумрачное небо в пелене тяжёлых туч, уже сливалось с домами, погружая городок в темноту. Остались лишь неясные контуры крыш, но и их скоро станет не видно. Лишь одинокий масляный фонарь горел над входом в постоялый двор. Эрика посмотрела вниз. Высоко. Комната находилась на втором этаже, и без посторонней помощи ей никак отсюда не выбраться. И до Уилмора не докричаться, он спит где-то рядом с лошадьми.

Какая же она была глупая!

Эрика обернулась, оглядывая в расстройстве комнату. Взгляд упал на вещи, брошенные на кровать — она доставала всё из сумок, чтобы переодеться. Среди них лежал сверток, из которого выбился край зелёного шёлка, украшенного золотистой вышивкой.

Платье!

Ведь именно всё это ей было нужно до того разговора у ручья?

Платье, мыло, горячая вода и гостиница…

«Радуйся, что в такое лихое время есть повод пройтись в красивом наряде»

Почему-то вспомнились слова тёти Бригитты перед помолвкой и Эрика горько усмехнулась. Её жизнью будто управляет Лисанна-путаница, потому что поводы у неё для того, чтобы надеть платье, один лучше другого! Принцесса из неё вышла так себе.

Так она хотела пробудить Дар, ну что же, план придётся немного изменить.

Вот только сейчас, мысль о том, что ей предстоит сделать, вызывала совсем другие ощущение и чувства, чем тогда перед помолвкой. И нельзя сказать, чтобы они были неприятными…

Совсем наоборот.

Эрика быстро стянула с себя штаны, корсаж и рубашку. Жаль, зеркало в комнате было маленькое и наполовину облезшее, только и можно рассмотреть, что нос у тебя не в саже. Но и этот кусок стекла в россыпи ржавых пятен, хозяйка будто от сердца оторвала. Эрика пристроила его на подоконник, присела и наспех соорудила прическу, заколов волосы шпильками и вплетя в неё тонкую нить зеленых бус. Пальцы не слушались, так давно не делала она себе никаких причёсок, кроме обычной косы, и локоны то и дело выбивались. Но, в конце концов, она решила, что быть немного растрёпанной даже лучше, а то Викфорду может показаться странным её внезапное выздоровление и цветущий вид.

Она разгладила ткань платья, юбка была немного мятой, хоть и сворачивала она его валиком, так, чтобы потом быстро расправить над паром. Но теперь уже не до этого, да и хозяин гостиницы экономит на свечах, а в полумраке и так сойдёт. Тонкая длинная рубашка, поверх украшенный вышивкой корсет, благо шнуровка у него впереди, а не по тавиррской моде на спине. Нижняя юбка, ещё одна и, наконец, сверху нарядная шёлковая, бледно-зелёная с тонким узором из вьющихся стеблей. Бригитта отдала за неё кучу денег.

Жаль всё это придётся бросить прямо здесь. Но в Тэйре ей это вряд ли понадобится.

Эрика вылила из фляжки половину того, что в ней было в бутылку с бьяхой и взболтала. Ей как-то предстоит убедить Викфорда выпить с ней. Впрочем, если она предложит помириться и больше не подводить его людей, наверное, он согласится. Должен согласиться. Другого плана у неё всё равно нет.

Она собрала в сумку самое необходимое, проверила на месте ли жёлуди, и посмотрела в окно. Там уже стемнело, и вместо двора и контуров черепичных крыш, Эрика увидела в стекле своё отражение и… внезапно не узнала себя. Ей показалось, что за спиной у неё прозрачные крылья, краёв которых даже не было видно, и эта женщина в окне не она — слишком красива, почти прозрачна и больше похожа на бабочку. Эрика моргнула, прогоняя видение и понимая, что это просто игра пламени свечей, и видение, словно подчинившись приказу её разума, исчезло. Она взяла зеркало и ещё раз посмотрела на своё лицо. Покусала губы.

Надеюсь, Викфорд Адемар, вам понравится…

А сердце колотилось, как у зайца. И в глубине души ей очень хотелось… так сильно хотелось ему понравиться, что кожа даже покрылась мурашками от волнения.

Глава 23. Вересковый мёд

Когда Викфорд поднял голову и увидел Эрику на лестнице, то даже не сразу понял, что это она. Решил, что или слишком долго смотрел на огонь, или это одна из балеритских лесных богинь почтила его своим присутствием.

Девушка в зелёном платье, которое поблёскивало и переливалось в трепещущем пламени свечей, и за спиной у неё прозрачные крылья. Он зажмурился, моргнул… крылья исчезли, а девушка осталась. И он, вскакивая, едва не перевернул тяжёлый деревянный стул.

Эрика? Проклятье! Да что же она делает?!