Вересковый мёд

— То, что сделал Брайс, требовало ответа. Я волк, а мне пришлось столько лет воспитывать чужого отпрыска, думая, что он мой сын. Как бы ты поступила?

Ей хотелось крикнуть, что после всего, что он рассказал, Джералду лучше было бы самому утопиться в озере, но она промолчала. Ей хотелось выхватить нож и полоснуть ему по горлу, но тот стержень внутри крепко удерживал её от того, чтобы сорваться. Она лишь пожала плечами и ответила безразлично:

— Мне трудно представить себя на вашем месте.

Вся ненависть, что горела в её душе эти три года, после этого рассказа застыла, превратившись в лёд из огненного пламени. Даже не в лёд, в ледяную сталь, острую и смертоносную. И больше не было ни жалости к себе, ни слёз, ни желания кричать от боли и ярости. Перед этой холодной ненавистью даже страх куда-то отступил.

Она вздёрнула подбородок и посмотрела Джералду прямо в глаза:

— Если я правильно поняла весь ваш рассказ, то для меня изменится только то, что место короля Эдмунда займёте вы?

Он словно не ожидал такого вопроса. Удивился. Прищурился. Встал и снова подошёл к камину, заложив одну руку за спину. Эрика посмотрела на серебряный герб на стене и подумала, что в профиль Джералд Адемар и в самом деле похож на зверя на своём гербе.

— Не я, — наконец, произнёс он, глядя на огонь, — Бреннан, мой сын. Он должен стать во главе Дома, когда ты с ним создашь новый Источник.

— Слава Триединой Матери! — произнесла Эрика с усмешкой. — Он хотя бы молод и не так уродлив, как наш король. И не так стар, как вы.

Джералд даже вздрогнул так, будто его ударили хлыстом, обернулся и впился взглядом в Эрику,

— Не смотрите на меня волком, — ответила она, не отводя глаз, — я жила у тёти в развалинах Кинвайла, спала на тюфяке из соломы и мыла котелки. А ведь я — наследница Янтарного трона. Потом мой дядя отдал меня Рябому безумцу ради мира в Балейре, не особо принимая во внимание моё желание. Так что эта замена одного жениха на другого меня вполне устроит. Вот только я не уверена в том, что у нас получится создать Источник.

— Тут уж тебе придётся постараться, фрэйя. Я вижу, к чему ты ведёшь, — Джералд в несколько широких шагов пересёк пространство между столом и камином, и крепко схватил Эрику за руку. — Раз тебя не впечатлил мой рассказ, раз ты думаешь, что я поверю в то, что тебе плевать, идём, фрэйя, тебе нужно кое-что увидеть.

Он тащил её за собой по коридору, сжимая её ладонь в железных тисках своей руки, а Эрика едва успевала поддерживать подол платья и радоваться тому, что нож оказался в другом рукаве. Они шли куда-то путаными коридорами, потом вниз по ступеням тёмной лестницы… Джералд по пути выдернул из кольца смолистый факел и шагал быстро, освещал перед собой дорогу, а Эрика следовала за ним почти наощупь, спотыкаясь и едва не падая. Они спускались в подземелье, с каждым шагом воздух становился всё более сырым и затхлым, а на тёмных стенах по сторонам появилась плесень и слизь. И лишь когда они оказались перед приземистой дверью из толстого дерева, схваченной ржавыми железными скобами, Джералд, наконец, отпустил руку Эрики. Отцепил ключи от ремня и открыл скрипучий замок.

За дверью её встретила темнота и запах гнили. Сырой воздух пробирал до костей, и пламя факела заметалось от сквозняка. Где-то слышался плеск воды, и Эрика поняла, что подвал, в который они вошли, находится на одном уровне с водой в озере. Огонь в руке Джералда разогнал темноту и крыс, и Эрика увидела над собой низкие сводчатые потолки, а в нишах тёмные бочки.

Джералд снова схватил Эрику за руку, потащил в глубину подвала, вдоль рядов пузатых бочек, и остановился перед железной клеткой.

— Тут я храню самое ценное, фрэйя, — он указал факелом на бочки, — ирдионский огонь, а ещё, вот это…

Он воткнул факел в кольцо, и пламя осветило внутренность клетки.

На полу лежал человек. Эрика даже не сразу поняла, что это: груда тряпья на полусгнившей соломе, даже отдалённо не напоминала человека. И только деревянная миска, в которой лежало что-то, похожее на кусок глины, намекала на то, что здесь держали узника. Когда-то… Не сейчас… Давно…

Но нет. Узник всё ещё был здесь.

Эрика уловила взглядом слабое движение и даже вздрогнула. Из-под края ветхого тряпья внезапно показалась рука, при виде которой горло Эрики сковал спазм ужаса. Эта рука не могла принадлежать живому человеку, в ней не было ничего живого: серая пергаментная кожа, прилипшая к костям, узловатые суставы…

Джералд усмехнулся, и глядя на то с каким ужасом она смотрит на узника клетки, отпустил руку Эрики, и произнёс негромко, и как-то даже торжественно:

— Здравствуй, Брайс. Ну, как ты тут? Наверное, скучал? Посмотри, я привел к тебе гостью…

Глава 27. "Фрэйя, камень и любовь…" (часть 3)