Вересковый мёд

— Музицирует? О да! Лучшая музыка для него — горн атаки. Чем он увлекается? Войной. Вот его подлинная страсть. Плоды его увлечения вы можете видеть по всей Балейре, — Викфорд махнул рукой в сторону скрывшейся за холмом деревни. — Он не читает книг, но прекрасно читает военные карты… А что он любит? Хорошую еду, хорошее вино, красивых женщин, поверженных врагов и раболепие. Он не пишет сонетов, и не читает стихов, рассказать вам каков он в любви?

— Вам даже это известно? Надеюсь не на собственном опыте?

— Это не тайна за семью печатями найрэ Нье'Лири, дворец полон его любовниц, — усмехнулся Викфорд, — но боюсь, вам не понравятся подробности.

— Всё меняется, может любовь его изменит? — произнесла Эрика, прожигая Викфорда взглядом. — Фрэйи умеют пробуждать любовь.

Он ощутил, как пахнет малина и мёд, как под кожей шевелятся огненные побеги, и рвутся навстречу ей, и подумал, что если она умеет ненавидеть с такой страстью, то с такой же страстью сумеет и полюбить. И это стало последней каплей, он чуть наклонился к ней и добавил, понизив голос:

— А ещё он любит высмеивать придворных, особенно тех, кто недостаточно раболепствует перед ним. Так что вам стоит подумать о смирении, найрэ, потому что свою первую жену он часто таскал за волосы — она, по его мнению, была недостаточно смиренной. Может поэтому она и сошла с ума.

Он говорил и видел, что ранит её этими словами, что ей не победить в их словесном турнире, но всё равно делал ей больно и не мог остановиться. Не мог понять, что заставляет его говорить так, хотя он ведь ни слова не соврал, но ведь мог бы пощадить её чувства. Вот только не хотел их щадить. Не должна она думать о короле так, будто он может ей понравится. Не сможет она его полюбить. И не должен он ей нравиться. Не должен…

Проклятье! Вик, да что ты к ней пристал?! Она же его невеста! И не твоя сестра!

Всего мгновенье их взгляды жгли друг друга, а потом Эрика прошептала:

— Пропадите вы пропадом! И вы, и ваш король! Ненавижу вас всех! — и, ударив пятками лошадь, поехала вперёд.

А Викфорд ощутил горечь во рту, и подумал, что в этот момент он и сам себя ненавидит за то, что сделал. И хотелось догнать её и заглянуть в лицо, и убедиться, что она не плачет. Но увидел, как на него с прищуром смотрит Корин Блайт и, стегнув коня, поехал в голову отряда.

Пусть она ненавидит его ещё сильнее. Так будет лучше для них обоих.

Глава 12. Нападение

Они ехали на восток. Поля закончились и снова по обе стороны от всадников к дороге подступили вековые деревья. Постепенно разговоры стихли, псы были осторожны и торопились. К вечеру Эрика так устала, что готова была упасть хоть на листья, хоть на мох, и уснуть не снимая сапог.

Она не смотрела в сторону Викфорда и не разговаривала с ним. И решила, что до самого Кальвиля она больше и слова ему не скажет. Пусть подавится своей жёлчью. Не покажет она ему больше своих чувств, нечего ему над ней насмехаться.

Но где-то в душе его слова о короле оставили глубокую рану. Она слышала и раньше о том, какой он — Раймунд по прозвищу Рябой. Но то были рассказы балеритов, которые ненавидели его всей душой, и она хотела верить, что все они сильно приукрашены ненавистью. Но Викфорд говорил о нём так, что сомнений не осталось — король даже хуже, чем она себя могла представить. И ей стало тошно. Так тошно, что взгляд то и дело падал на её лук, который был приторочен к седлу одной из вьючных лошадей. Взять бы его и стрелы, и убежать. Куда-нибудь, хоть назад в Кинвайл. Не хочет она принадлежать этому чудовищу! А перед этим пустить ещё одну стрелу в этого заносчивого тавиррского пса, и в этот раз она точно не промахнётся. Он так красочно описывал своего короля, как будто хотел сделать ей, как можно больнее. И ведь хотел, подлец! Как будто это её воля и желание выходить или не выходить замуж за это чудовище!

Викфорд тоже как будто её избегал и только его ларьет наблюдал за ней исподтишка, и Эрика чувствовала его взгляд полный неприязни, где бы она ни находилась. Корин Блайт, казалось, ненавидит её даже больше, чем его командор. Чем была вызвана эта неприязнь, Эрика не понимала, но на всякий случай, тот кинжал, что дал ей Викфорд, спрятала в ножны, вшитые в голенище. Кто знает, как скоро он ей понадобится?

— Стойте! — услышала она восклицание командора.

Дорога сужалась, к ней вплотную подступили вековые тисы, ясени и пихты. Впереди виднелось небольшое ущелье, с извилистой речушкой, через которую был переброшен мшистый каменный мост. И не доезжая немного до этого моста отряд остановился. Эрика видела, как всполошились псы, сразу выстроившись в оборонительный полукруг, беря оружие наизготовку и оглядываясь по сторонам. Королевский барристер побледнел, схватил кофр со свитком и весь сжался в комок, бормоча молитву Всевидящему Отцу.