Вересковый мёд

— А ты выходит, считаешь, что я дурак и не пойму, зачем ты мне всё это говоришь? — синие глаза Тьена блеснули. — Хочешь, чтобы я отпустил её? Хочешь забрать её и отдать вашему Рябому ублюдку? Хочешь гордиться тем, какое ты опасное путешествие совершил в Балейру и сколько перебил наших людей, пока вёз её в Кальвиль? Твой дом, проклятый Адемар, виноват в том, что началась эта война! Но, видимо, велика цена твоего похода, и между твоей головой и туловищем тоже стоит эта девушка, раз ты готов даже отпустить меня, лишь бы она осталась жива, — он хищно улыбнулся. — И ты так уверен в своей победе, пёс? Ну что же, раз так, давай сразимся, как мужчины.

Тьен внезапно отпустил Эрику, оттолкнул её себе за спину и, обнажив меч, сделал шаг навстречу Викфорду.

— Но, имей ввиду, Тьен Нье Риган, я не собираюсь оставлять тебя в живых.

— Другого мне и не надо. Будем биться насмерть.

Глава 17. Поединок

К этому моменту дым рассеялся и схватка закончилась. Северян было меньше и они, в итоге, проиграли. Люди Морканта связали тех, кто остался жив и, посадив у одного из менгиров, подошли, чтобы посмотреть на поединок.

И если бы кто-то спросил Эрику, что она испытывает в этот момент, она не смогла бы ответить, потому что ей было бы стыдно признаться в этом даже самой себе.

С того момента, как он поцеловала Тьена, всё было в каком-то тумане. За безрассудством пришло безразличие — ей стало как-то всё равно, что происходит. Единственное, чем напиток помог, её перестали пугать поцелуи и объятия Тьена. Не то чтобы нравились, но больше не пугали, и она устало пустилась в путь. И только умом понимала, что всё это неправильно, что не должно быть так, но теперь выхода никакого не было. Тело словно опутало невидимой паутиной покорности.

Отряд гнал лошадей надеясь успеть к закату в Ир-нар-Рун, чтобы провести обряд засветло и спуститься к озеру, лодкам. И когда они стояли перед старцем, глядя на разгорающийся огонь, всё было так нереально и странно, словно не с ней. Тьен сжимал её руку, а она чувствовала, как кольцо с янтарём перевернулось на пальце и впивается в ладонь, как будто сопротивляется тому, что происходит. Кольцо с пальца Эрика снять так и не смогла, и старец сказал, что это не просто кольцо, а на него наложен гейс, и снять его сможет только тот, кто надел. Она смотрела на зелёный янтарь и думала, ей что же теперь всю жизнь предстоит носить напоминание о том несостоявшемся браке? О Викфорде Адемаре? Неужели нет никакого способа избавиться от этого напоминания, но при этом не прогневить Богов? Но старец лишь пожал плечами.

А ей казалось, что в глубине янтаря она видит чёрные глаза Викфорда и где-то внутри снова слышит шёпот леса, который говорит его голосом:

Нет, Эрика, нет! Этого не будет! Уж точно не сегодня… и не с ним… Ты давала клятву мне… или ты забыла?

Она услышала эти слова так отчётливо, словно он шепнул их у самого уха, и Эрика вздрогнула, обернулась, разглядывая один из менгиров, и в тот же миг паутина покорности лопнула. Под кожей заструились огненные змейки сплетаясь в причудливый китавр, и рука сама собой выскользнула из широкой ладони Тьена. Всё сразу стало как-то отчётливо и ярко, и пришло понимание того, что напиток, который дал ей Тревор — это просто какой-то дурман, что Дар в ней благодаря ему, не проснётся, и что как бы ни старался, Тьен не сможет его разбудить. И главное, что для Севера и для неё — это глупый и бесполезный шаг, который абсолютно никого не спасёт, но много кого погубит.

Да что же она наделала?!

Именно в этот момент и появился тот, кого, как ни странно она больше всего боялась и хотела увидеть. И она была ему почти рада, вот только не понимала почему.

Он ведь враг! План их побега с Тьеном провалился, и впереди её, возможно, ждёт наказание, а если узнает король, то может и вообще смерть, но сейчас это было уже неважно…

Их взгляды встретились, и Эрике стоило неимоверных усилий не улыбнуться от того облегчения, которое она испытала. От глупой радости, которая захлестнула её при виде этих тёмных глаз. Теперь ей не нужно делать этот опрометчивый шаг — выходить замуж за Тьена.

Но её радость была недолгой. Она смотрела на мужчин, сцепившихся в жестокой схватке, и понимала, что сейчас один из них погибнет, и не хотела этого. Она не хотела, чтобы погиб Тьен — единственная надежда для всей Балейры. Ведь он рисковал, приехав сюда с ней, а вот теперь он может погибнуть из-за неё, и Север лишится своего защитника.

И если с ним всё было понятно, то с чего вдруг ей переживать за Викфорда? Но она не хотела чтобы он погиб. Всё это было глупо и неправильно. Это был настоящий тупик, потому что она не хотела ехать с Тьеном на север и становиться его женой. Но и ехать на юг, чтобы стать женой Рябого короля она тоже не хотела. А в этом поединке выбор был только один. Вернее не было у неё никакого выбора, за неё сейчас всё решали Боги, и она не могла помешать их решению.