Вересковый мёд

Брызнули искры света от огромной короны, когда он повернул голову. Ослепили. И его глаза, синие, как сапфиры посмотрели прямо на Эрику. В них не было зрачков, лишь кристаллы льда собранные в сложный узор, но она знала, что он смотрит на неё, по тому холоду, который прошил сердце.

Я должна уехать на Север и выйти за Тьена Нье Ригана? Или же на юг и выйти за Рябого короля? Что из этого поможет спасти Балейру? Покажи мне, что будет в обоих случаях…

Она не знала, как нужно просить Бога. Она испугалась, и эти вопросы — были единственными, что пришли ей в голову.

Пальцы Арауна, унизанные перстнями, оторвались от поводьев лошади, скользнули по серебристо-белой гриве, сгребая в горсти снежинки, и швырнули их Эрике под ноги. Всё вокруг взорвалось снежной метелью, закружилось, небесный свод полыхнул синим, и она увидела, как на нём одна за другой возникают картины…

…Она и Тьен едут на Север. Один год передышки. Лошади, обозы, усталые люди. Тавиррцы штурмуют Перешеек. Горящие дома. Виселицы. Эшафот…

…Она и Тьен прячутся в лесах по эту сторону озёр. Сражения, кровь, горящие дома. Лошади, обозы, усталые люди. Сумрачный лес прорастает на местах сражений, поглощая землю квард за квардом. Погоня. Скачки. Плен. Эшафот…

…Она входит в золотой дворец. Рябой король приподнимает вуаль на её лице и на его губах усмешка предвкушения. Её лицо разбито в кровь. В руке кинжал. Ночь. Король мёртв. Бегство. Погоня. Эшафот…

…Она входит в золотой дворец. Свадебное платье. Обряд. Ночь. Боль. Король умирает в муках. Стража тащит её за волосы. Суд. Эшафот…

Картины будущего разворачивались перед ней одна за другой, но что бы она ни делала: ехала на север с Тьеном или на юг к Рябому королю, всё заканчивалось одним — её казнью.

И если бы можно было заплакать, она бы заплакала, но, кажется, от холода слёзы застыли не только в глазах, но и где-то прямо в сердце.

— Что же мне делать?! — прошептала она беззвучно одними губами, глядя на клубящиеся призрачные фигуры.

Но Бог Араун не был терпелив, лишь швырнул ещё горсть снежинок и стегнул коня, а глашатай трижды протрубил начало охоты.

Пробуди свой Дар! Возроди силу дуба!

Это прозвучало где-то у неё в голове. Снежинки упали ей под ноги и рассыпались горстью мелких камней.

Ответ прямо перед тобой!

Конь взвился на дыбы, и кавалькада с нарастающим гулом бросилась прочь из пещеры, вырвалась через арку в стене и заскользила уже по воздуху.

— Но как пробудить?!

Эрика бросилась следом к провалу в стене пещеры, и едва не упала вниз в пропасть.

— Стой! Куда ты! — Викфорд её поймал, перехватил за талию и прижал к камням, навалившись всем телом, потому что она совсем не понимала, что делает.

Её била дрожь и всё, что ей было нужно сейчас — этот ответ.

Только Араун уже не ответил. Кавалькада неслась по воздуху прочь от пещеры, ширилась, размывалась, превращаясь в тонкую пелену голубого сияния над озером. Очертания Бога и его Госпожи становились нечёткими, сливаясь с птицами и псами, и растягивались над водой длинной мерцающей лентой. Они поднимались всё выше и выше, пока не оказались прямо в ночном небе. Лента пульсировала и переливалась всеми оттенками голубого и зелёного, но если приглядеться, то всё ещё можно было различить и Охотника, и его Госпожу, и псов, и дичь…

— Холодно, — прошептала Эрика, обессилев, и понимая, что ответа она уже не получит. — Почему так холодно…

Её била дрожь и пальцы сами вцепились в полы куртки Викфорда. И ей казалось, что Араун и его свита забрали из неё не только всё тепло, но саму жизнь.

— Сейчас, сейчас… Я тебя согрею, — прошептал Викфорд.

Он подхватил её на руки и понёс назад к костру, пнул Уилмора, который, как зачарованный ловил падающие снежинки в медленно угасающем голубом сиянии, и опустил свою ношу на лежанку.

— Чего застыл! Живо разожги костёр! И дров побольше брось.

Уилмор словно очнулся. В пещере стремительно темнело, а от костра остались едва тлеющие угли. Он бросился раздувать их, подкладывая сухой мох, а поверх хворост и озираясь, словно не веря, не понимая где он, и что с ним было.

— Дров больше нет, — пробормотал он, бросая в костёр остатки.