Вересковый мёд

Когда они были в Гранарде, когда она уходила в замок, она помнила, как Викфорд удивился, что это её дом, и она думала, что он не знал, потому что не бывал там раньше. А оказывается… Он просто притворялся.

Эрика, выбралась из ручья и, как была в мокрой одежде, опустилась на траву и беззвучно заплакала. Кажется, она не плакала вот так, по-настоящему, уже очень и очень давно. Она привыкла быть сильной, но сейчас силы её покинули, ей показалось, что её предали. И она не могла понять, почему предательство Викфорда задело её настолько сильно. Как будто у неё из сердца вырвали кусок, и оно теперь кровоточит.

Почему? Ведь он ей никто. Враг. Тавиррский пёс, волею судьбы оказавшийся её провожатым. Так почему же ей так обидно? Почему так больно, словно её предал лучший друг? Почему она так сильно ненавидит его, даже сильнее чем тогда, когда пустила в него стрелу? Но в то же время и как-то иначе. Как будто её ненависть связала их в одно целое и жжёт теперь её саму.

— Ненавижу тебя… Ненавижу…

Он прижала колени к подбородку, обхватила их руками, чувствуя себя совсем одинокой и такой несчастной, что даже жить не хотелось. Какой смысл ей вообще ехать в Кальвиль? Чтобы её убил Рябой король? Какой смысл бежать? Её всё равно найдут. Она так устала. От этой бесконечной дороги, бегства от будущего и его неопределённости, и того, что все чего-то от неё ждут. От того, что она не понимает, что нужно делать, чтобы проснулся её Дар и какой от него вообще прок, если она станет женой проклятого безумца, который всё равно её убьёт?

И единственный человек, который мог бы помочь ей советом или… неважно. Он оказался… неважно. Всё неважно.

Эрика почувствовала озноб и поняла, что совсем замёрзла. Вытерла слёзы ладонями, злясь на себя за эту минутную слабость. Что она вообще себе возомнила насчёт тавиррского пса? И какой смысл плакать? После того, что ей показал Рогатый Бог, после всего, что она узнала о Рябом короле, после слов Викфорда… ей теперь нечего терять.

Она поняла одну простую истину: дядя Тревор был неправ. И Тьен был неправ. Она не сможет спасти Балейру. А вот Викфорд, наоборот, оказался прав — королевой она пробудет ровно один день. И Дар ей ничем не поможет. Так к чему это всё? Зачем ехать на верную смерть, к тому же такую быструю. Она была глупа, закрывая глаза на очевидное.

В болото их всех! Рябого короля, Тьена, её дядю Тревора и Викфорда заодно! Его-то в первую очередь! В болото всех этих мужчин! Раз ей нельзя на север, и нельзя на юг, раз она не может разбудить Дар, и кажется, что деваться совсем некуда, но ведь на самом деле, это не так. Есть в Балейре одно место, которое укроет фрэйю. И уж там её точно не найдут ни Рябой король, ни Викфорд, какой бы ищейкой он ни был.

Это Тэйра — священный лес. Место суда и правды, как называют его в Балейре. Такое же, как и Ир-нар-Рунн. Там можно обрести новую жизнь, излечившись от болезни, можно узнать будущее, а можно потерять Дар, если помыслы твои нечисты. Туда отправляли фрэй и Заклинателей, если они совершили преступления. И лес решал, какое наказание им понести. Но ей-то наказание не страшно, ей и так нечего терять. Зато Тэйра укроет её ото всех. Кто вошёл в этот священный лес, того уже нельзя найти, если только он сами из него не выйдет. И вода из источника у подножья горы, сотрёт её земной след. А значит — её никто не найдёт. Конечно, она может и не вернуться обратно. Но… какая разница?

Эрика заплела влажные волосы в косу и отбросила её назад.

До Тэйры двое суток пути по дороге на юг-восток, той самой, что идёт мимо Сумрачного леса. Но насколько она слышала разговор Корина с Нурбертом, они поедут западнее, а развилка будет как раз у того городка, через который они проедут завтра. Кажется, он называется Линн. И ей любой ценой нужно задержать их отряд и остаться там на ночёвку. И вот оттуда она сможет сбежать. Возьмёт лошадь и еды на два дня, а ещё лук и стрелы. Но это можно сделать только ночью, пока отряд спит, и если они будут в гостинице или на постоялом дворе, то сделать это гораздо проще. Но как заставить тавиррского пса остаться на ночь в Линне? Викфорд, как одержимый гонит отряд на юг!

Ответ пришёл сам собой, будто лес услышав её мысли, прислал ей знак. Ярко-жёлтая иволга присела на куст хмелёвника, клюнула одну из ягод и, бросив её в траву, прокричала истошно, как кошка, вспорхнула и исчезла так же внезапно, как и появилась.

Эрика похлопала себя по щекам, прогоняя остатки слёз, натянула сапоги и корсаж, и в сгущающихся сумерках пошла к кусту хмелёвника, щедро обсыпанному красными глянцевыми ягодами. Иволга не зря не стала их есть. Нормальному человеку в здравом уме и в голову это не придёт, хоть и выглядят они очень аппетитно. Но если знать, что с ними делать…

И Эрика нарвала две горсти. А ещё листьев.

Хмелёвник растение коварное. Тот же дурман, но только не простой. Он и яд, и лекарство, и сонное зелье. В его алых ягодах — один яд, а в косточках другой, но в листьях противоядие. И сегодня Эрике понадобится и то, и другое.