Веревочная баллада. Великий Лис

– Благодарствую, – ответила она на родном наречии. – Нам стоит условиться об обращениях друг к другу и языке. Я в должной мере владею эскалотским, если вам удобно, будем говорить на вашем.

– Как вам будет угодно, я практиковаться в радожском.

– Мне приятно, – умилилась она его неряшливой оговорке. – А что до обращений, так я бы предпочла, чтобы в моем отношении вы не употребляли никаких статусных вариаций. Обращайтесь ко мне Рогнева Бориславовна, коли выговорите, или, впрочем, матушка. А как я могу называть вас?

Илия сконфузился. После ее заявления требовать особенного обращения, такого, как Ваша Истинность, было помпезно. Он на мгновение задумался и решил, что Рогнева в должной мере умна и воспитанна, чтобы найти слова, уместные в адрес короля на публике. А наедине стоит показать ей, что он не зазнался после возрождения Эльфреда и коронации.

– Как скажете, Рогнева Бориславовна. Ко мне вы можете обращаться по имени.

Рогнева одобрительно приподняла брови.

– Ну, раз так, позвольте узнать, Илия, как же ваши советники допустили венчание вас на царство с радожским именем? – Она улыбалась уголком рта.

– Я у них не спрашивал разрешения носить свое имя, – ответил он и впервые задумался, почему его действительно никто не попытался отговорить. «Возможно, – предположил он мысленно, – вернувшись из пещеры на горе Раската, я выглядел неестественно возмужавшим, грозным и внушающим уважение. Пока не стал устраивать истерик из-за грибного супа». Он поморщился от постыдных воспоминаний.

– Раз у нас так гладко складывается знакомство, раскланиваться более не будем, – перешла Рогнева к делам. – Если у вас есть конкретные вопросы и предложения, я их слушаю.

Илия сглотнул ком в горле, рот не к месту сделался сухим. Тянуться сейчас к графину и стаканам было непрезентабельно. Не хотелось признавать, но в присутствии Рогневы он смущался.

– Рогнева Бориславовна, я осведомлен и о внешнеполитическом положении Радожен, и о неспокойствии внутреннем. Насколько это возможно из открытых источников и ваших сообщений, – он прокашлялся и продолжил: – Я предлагаю вам свою помощь в решении обоих конфликтов.

– Взамен на?.. – уточнила она.

– Рогнева Бориславовна, я – джентльмен.

– А я двадцать лет у власти. Взамен на?..

– Внешнеполитическую лояльность Радожен Эскалоту до конца ведения боевых действий с Империей.

– Военный союз? – Она задала вопрос так, будто он не договорил фразу.

– Военный союз, – подтвердил Илия, потянулся к графину и налил себе воды в граненый стакан.

– Вы мне, Илия, впредь так прямо и говорите. А то, что спросите, то и получите. Про лояльность начали… Радожны к вам и так лояльны. Могу хоть сейчас в радиообращении сказать: поддерживаем Эскалот в его борьбе с агрессией кесаря Рольфа, держитесь, мои хорошие!

– Я понял, – прохрипел Илия, от неожиданности захлебнувшись очередным глотком.

– Так вот, военный союз обещать пока не могу, – она наклонила голову и посмотрела в сторону, рассуждая о своем, раздраженно прицокнув. – С Вольницами-то как вышло… Вам с такими предложениями надо было в Буян ехать. Вот вас там воеводы-батюшки встретили бы с распростертыми объятиями. Они эту войну ждали, как мать родную. Теперь засуетились, дай сил удержать, – она поскребла ногтем по подбородку. – Я вот так думала: надо укрепиться на границах с Кнудом и не реагировать на налет. Пока в доме не разберусь, в войну ввязываться не стану.

– Это шаткое положение.

– Да, конечно, шаткое, – недовольно подтвердила она, облокачиваясь на спинку кресла. – Но лучше, чем с командирским разбродом контратаку планировать.

– Допустим. Позвольте помочь. И только в случае удачного исхода ожидать от вас согласия.

Она с сомнением посмотрела на него исподлобья.

– Что, прям так, без договора возьметесь помогать?

– Без договора.

Она вновь цокнула, на этот раз недоверчиво отвернувшись. В ней было смешанное очарование простоты и величия: она будто торговалась на рынке и одновременно вершила важнейший момент в истории их века. Потом она протерла большим и средним пальцем глаза и наконец сказала:

– Со дня Революции в Радожнах не случалось сменяться власти. А там, где уклада нет, свои порядки рвутся строить. У Совета воевод, если так подумать, законных прав больше моего. Но и меж ними сейчас единства нет. Не смотрите так, будто я вам секрет раскрываю, Илия. Кесарь потому и напал, что междоусобица наша очевидна.

– Примите власть, – осторожно посоветовал Илия. – Народ благоволит к вам.

Рогнева буркнула какое-то междометие, отнекиваясь. И продолжила:

– Илия, я согласилась на встречу с вами, потому что в войне с Кнудом нам нужно то же оружие, что имеет Рольф. А теперь и вы, – ее васильковые глаза пронзительно посмотрели на Илию.

Она смотрела так, и вызывающе, и затравленно, что смысл ее слов дошел до разума сразу же. Ее вдовий взгляд, печальный и преданный, договорил за нее. Удивление, страх и восхищение перемешались в Илии, вылившись в речь:

– Вождя Кургана?..