Веревочная баллада. Великий Лис

– Объяснился, Рогнева Бориславовна, – ответил Илия. – Дело в том, что кесарь Рольф только изображает из себя Кнута. И поначалу он делал это очень убедительно: в конце концов, он грамотный, заядлый историк, осведомленный о жизнеописаниях Кнута. Он смог убедить и однопартийцев, своих сторонников, и народ. Но чем дальше он заигрывался, тем больше выходил за рамки роли. В конце концов он до неузнаваемости исказил образ героя. Можно было бы предположить, что таков Кнут был в действительности, а в легендах мы встречаем лишь измененный прототип. Но…

Илия замер, вспоминая пример, который отец описал в письме открыто. Почему он не побоялся, что это прочитают шпионы Кнуда? Нашел надежный почтовый канал?

– Ваше Величество, мы внемлем, – вернул его из размышлений в зал конференций чей-то голос.

– В поиске Истины, как вы и сказали, действует «закон тульпы», когда вера многих помогает свершению ритуала. Вероятно, с Ложью происходит так же. Министр сказал, что дважды замечал очень явные анахронизмы – сюжеты и черты Кнута, не подкрепленные никакими историческими источниками, но откуда-то просочившиеся в народ. Он искал начало этих мифов и нашел. Один из них – художественная выдумка режиссера фильма «Длань могучая», немого кино, снятого еще до Последней войны, а второй – метафора поэта, который жил триста лет назад, никак не тысячу, и о Кнуте знал еще меньше наших современников, оттого и выдумал ему биографию для своей баллады. Есть и множество других, менее заметных нестыковок. А потом кесарь Рольф привел моего отца в зал Дроттнинг, где выставил якобы молот Кнута. И когда отец спросил его, как он добыл оружие, тот сказал, будто нашел его в ледяной пещере вмерзшим в глыбу льда и вытащил его, нетленный. «Сияющий», – утверждал Рольф. В этом рассказе два серьезных промаха. Рольф перепутал глыбу льда с камнем, а когда отец его поправил, он растерялся. К тому же я нашел Лоридаль разваливающимся на части и был вынужден собирать труху и рассовывать по карманам, чтобы вынести меч.

Профессор поспешил подтвердить:

– Все, что вы говорите, имеет огромную ценность и подтверждает наши гипотезы. Некоторые из нас склонялись к версии, что Великий кесарь Рольф является лжецом. Если быть точнее, Лжецом Пожинающим.

– Впервые слышу, – вмешалась Рогнева.

– Редко упоминается в текстах и почти не имеет толкования. Рискну предположить, что это антипод Истинного героя. Он не самостоятелен в легендах. Похоже, он является движущим, а точнее, заводящим механизмом в ритуале.

– Ритуалы эти ваши, – недовольно проворчала Рогнева. – Чем только занимаемся… Давайте все это причешем, так сказать, – она прочистила горло. – У нас была Последняя война, которая могла бы стать Великой, если бы мы к ней отнеслись как к таковой и начали тормошить, значит, наших древних богатырей. Но чуда не случилось, и теперь у нас снова война, на этот раз уже Великая. Ее начал этот ваш Лжец Пожинающий. Неважно, намеренно ли он лгал, или попросту заблуждался, факт таков, и мы используем его для пропаганды. Отлично. Дальше у нас пробудился Истинный король, – она раскрыла ладонь в сторону Илии. – Но Лжецу стало мало, и он решил потыкать поддельным молотом еще и Радожны, очевидно, потому что не очень умный, скажу я, а вы скажете, что Пророчество. Имею вопрос: что в этих расчудесных жерновах предписано Радожнам?

Агнологи попрятали взгляды в набитые папки и под стол. Только профессор решился ответить:

– Рогнева Бориславовна, третья сторона в текстах не упоминается.

– Но она есть, – настаивала она.

– Предположу, что это философская особенность эпохи. В период «усыпления» национальных героев не существовало полумер. В сюжете всегда есть две противостоящие друг другу стороны.

– Я вас поняла, – резко оборвала его потуги объясниться Рогнева. – Раз надо сторону принять, то принимаем, что уж. Но мое условие вступления в союз известно.

Илия понимал, что васильковые глаза Рогневы Бориславовны устремлены к нему. Она смотрела и ждала ответа.

– Я дал слово джентльмена.

– И короля, – напомнила она.

– Король – джентльмен, – улыбнулся он. – Я готов поделиться сейчас всеми знаниями, что имею, если это поможет в вашем деле.

– Знаний достаточно, сир, – вмешался агнолог. – У вас есть большее сокровище, чем информация: один необходимый для ритуала атрибут. Уникальный, если желаете.

Илия замешкался.

– Ничего не скрываю, действительно не понимаю, о чем речь.

Агнолог поднялся со своего места, послышался хруст старческих костей. Его конечности и спина затекли, и потому он пошаркал вдоль стены, запевая, как притчу, своим скрипучим голосом:

– Мы подготовили все: народ, который уверовал; короля, который дал вам титул; армию, которая проложила вам путь к горе Раската. И уже в пещере все зависело только от вас и удачного стечения обстоятельств. Мы не знали, что делать, и доверились чуду. Вы нашли усыпальницу и, рискну предположить, уперлись в тупик. Вы были в пещере долго, как я понимаю. Но вот в какой-то момент чудо свершилось. Не могу знать, каким образом, но Эльфред проснулся.

Илия переглянулся с Тристаном.