Веревочная баллада. Великий Лис

Он сидел с чашкой горячего бульона и в потрепанной одежде. Пахло от дипломата тоже скверно. Все указывало на то, что он какое-то время просидел в тюремной камере и прибыл прямиком во дворец с докладом, минуя душ, кровать и гардероб. Завидев короля, он торопливо отложил еду и поднялся, но Илия попросил его не беспокоиться об этикете. Усевшись напротив, король указал на бульон и свежие булочки и предложил:

– Прошу вас, ешьте.

Дипломат проглотил голодную слюну, взглянув на надкушенную им булку, и ответил, что должен сначала все рассказать Его Истинности.

– Тогда я выслушаю вас, даже если будете говорить с набитым ртом, – настоял Илия, подвигая к нему тарелку.

Секунду поколебавшись, лорд Эвонхилл принялся за еду. Илии показалось странным, что он так оголодал.

– Прошу прощения, милорд, что о вас должным образом не позаботились в дороге.

– Ваша Истинность, будьте уверены, еду мне предлагали, но я опасался ее принимать до встречи с вами, – ответил он, жуя.

Король нахмурил брови. Потом взглянул на маячившего за его спиной Первого Советника и приказал: «Джентльмены, прошу всех оставить нас с лордом Эвонхиллом наедине». Первый Советник собрался спорить, но мрачный взгляд Илии остановил его препирания. Когда в кабинете остались только двое – король и дипломат, – Илия спросил:

– У вас были причины для опасений?

Дипломат жевал, кивал, отряхивал руки и по привычке вытирал их о салфетку, чтобы не испачкать чашку маслом, которым смазывали сдобу. Это выглядело странно: лорд Эвонхилл выглядел достаточно грязным, чтобы бояться оставить следы сливочного масла на бульоннице, но это и называлось этикетом.

– Я исполняю последнюю волю министра, – дипломат отхлебнул из чашки, откашлялся и продолжил: – И я сожалею.

Увидев очередную склоненную голову за последние двое суток, Илия запротестовал:

– Вы не виноваты, что живы. Хорошо, что выжили хотя бы вы, – процедил Илия, играя желваками на скулах. – И все же я должен спросить…

– Что угодно, Ваша Истинность.

– Вы видели казнь?

Сквозь забрало век едва проглядывали зеленые зрачки. Илия смотрел как коршун – он бы сам не узнал свой взгляд. Он будто летал по Абсолюту и собирал ярость, которую намеревался обрушить на Великого кесаря.

– Сир, весь дипломатический корпус расстреляли, а министра казнили через отрубание головы.

– На гильотине? – Илия сам не знал, откуда столько желания узнать подробности, и что ему с ними делать.

– Нет, как он и пожелал – рубили мечом, – ответил лорд Эвонхилл, будто бы винясь.

Смесь восхищения и благодарности плескалась в Илии, как бушующее море. Каждым жестом лорд Гавел писал посмертное завещание. Рогнева была права – его наследие было не меньшим, чем у Эльфреда. Лордов всегда казнят через отрубание головы, но только королевской крови рубят голову мечом. Проносив пару месяцев редкий титул лорда-отца короля, министр Гавел в очередной раз подчеркнул уникальность свою, Илии и Эскалота их эпохи.

– Кесарь отпустил вас по обычаю? – спросил Илия.

– Да, чтобы рассказал об увиденном. Мы в камере тянули соломинку. Министру, сами понимаете, тянуть жребий нужды не было, сир.

Дипломат опасливо продолжил трапезу. Илия дал себе минуту перерыва и напомнил:

– Вы говорили о последней воле отца.

– Да, да, – подтвердил лорд Эвонхилл и быстрее проглотил кусок булки. – Хорошо, что вы отпустили Первого Советника и всех остальных. Министр Гавел желал, чтобы об этом узнали только вы, а потом распорядились информацией по своему усмотрению.

Илия заинтересованно кивнул и приготовился слушать. Дипломат хотя и суетился, но говорил размеренно.

– Нас арестовали неожиданно, судили уже через два дня после ареста, а после слушания сразу повели на плаху. Виль… Министр предвидел такой исход, поэтому приказал тянуть жребий сразу, чтобы знать, кому поручает незаконченные дела. – Лорд Эвонхилл жадно допил бульон и тут же продолжил: – Я начну по порядку, сир.

Во-первых, по радожскому вопросу он передал вам единственный совет: поступайте так, будто наперед знаете, что случится худшее.

Во-вторых, еще перед отъездом в Радожны он оставил вам свои наработки и рекомендации, вы их получите в скором времени.

В-третьих, министр подтвердил, что в кесаре Рольфе не проснулся Кнут. При аресте лорда Гавела обвинили в том, что он в переписке с вами обсуждал это, но истинная причина в другом: он действительно вел потаенную войну в тылу врага. Министр был искусен в своем ремесле, поэтому разведке Кнуда не хватило возможностей раскрыть его план. Фактически, написав вам то письмо, ваш отец намеренно принес себя в жертву – значит, будьте уверены, оно того стоило, и вы позже пожнете плоды его подвига.

Он снова закашлялся. Илия только сейчас заметил, что дипломат простужен – говорит в нос и прочищает горло, а на его лице выступает испарина. Король налил воды из графина и подал стакан лорду Эвонхиллу.

– Вы очень добры, сир, – поблагодарил его дипломат и осушил весь стакан. – Есть последняя важная новость. Ее-то он и хотел рассказать только вам.

– Говорите, милорд, вам нечего опасаться, – успокоил его Илия, обводя рукой комнату.