Veritas

— Но ты не стал, — надавила десница, скрестив руки на груди.

— Не стал, однако… — он наклонился ближе, едва не ткнув чёрным кошачьим носом в её нос. Горячее дыхание опалило губы. — Не теряю надежду стать не только зрителем, но и участником. Захочешь взять второго мужа, красавица, вспомни обо мне.

Шершавый язык гепарда жадно пробежал по её подбородку и рту, и ошалевшую Люц тут же одернули за локоть назад. За её спиной стоял Далеон и полыхал от гнева.

— Ей и одного мужа за глаза! — прорычал он и заставил её отступить ему за спину. Подтолкнул к лошади. — Нам пора.

Звероморф рассмеялся и отошел к отцу и прочим собравшимся.

— Не забывай о Горе, Люция! — крикнул он вслед, вызвав у девушки тонкую улыбку, а у Далеона рычание. — Удачной дороги!

— Удачной дороги! — подхватили эхом все остальные, и путники двинулись к городу.

* * *

Холод ошпарил лицо и сорвал с губ облачко пара. Знакомые зимние барханы, черно-синие скалы и далёкие густые леса раскинулись перед взором и вызвали в душе теплое ощущение покоя. Словно внутри наконец разжалась натянутая до звона пружина.

Кони под всадниками нервно топтались на месте, фыркая от падающих снежинок и настороженно косясь на незнакомую местность.

Далеон и Люция с наслаждением втянули родимый морозный воздух, переглянулись и одновременно прыснули.

— Вот мы и дома, — протянул король с лёгкой улыбкой.

Люц мотнула головой

— Ещё нет. До столицы почти неделя пути. Вот окажемся в замке — будем дома. Тогда расслабимся, а пока… Черт!

— Что такое? — насторожился Далеон.

Девушка поджала губы. Растрепала ладонью чёрные кудри, и выдала горький смешок.

— Ну?

— Просто… Мы оба назвали не только эти земли, но и замок — домом. И уже не в первый раз. А ведь ты когда-то говорил, что не считаешь его таковым. Что замок для тебя клетка и тому подобное, — Люц хитро усмехнулась, а Далеон скривился. Она вздохнула: — обо мне и говорить нечего… Я не здешняя, в замок припёрлась, а родилась где-то в степях. У меня как такового дома никогда не было. Бесконечные переезды с караваном, палаточные лагеря, ярмарки, пляски и снова в путь. Моим «домом» были люди, полукровки, соплеменники. Но они погибли, и я потеряла всё. Ни кола, ни двора, ни родины, ни семьи. Одна…

— Больше нет, — Далеон накрыл своей крупной тёплой ладонью её тонкие пальцы и крепко сжал. — Я есть у тебя, а ты — у меня. Если соплеменники — твой «дом», то ты вовсе не потеряла его. Ведь я жив. И я такой же частично фарси, как и ты. Мы есть друг у друга, Люция.

Она пытливо вгляделась в его глаза, такие же сапфирово-синие, как у неё самой, только с кошачьим зрачком. Скользнула взглядом по дерзкому излому бровей и чёрным волнам волос, выглядывающих из-под капюшона. Нежно коснулась пальцами его впалой скулы, цвета серого жемчуга.

— Спасибо, — улыбнулась мягко. — Не передать, как важны для меня эти слова.

Далеон передёрнул плечами и проказливо ухмыльнулся, пряча смущение за лыбой.

— Ты теперь моя жена. И я, как хороший муж, должен поддерживать тебя. Мы же семья.

Она убрала руку, и в неловкости отвернулась.

— Что не так? — нахмурился юноша.

Девушка стиснула поводья и пустила лошадь лёгкой рысцой. Конь Далеона двигался рядом, а его хозяин настойчиво ждал ответа. Прямо всем естеством источал нетерпение, опасение и растущее негодование.

— Ты же понимаешь… — осторожно начала десница, спустя томительную минуту. — Этот брак не совсем действителен на наших территориях.

— Почему это? — дерзко парировал король. — Если звероморфы заявятся в Ригель дружной гурьбой и назовутся семьей, никто не станет сомневаться в их словах.

— Они звероморфы, Далеон! — вспылила Люц. — Это их обычаи. А ещё они — простые работяги, торговцы и крестьяне. Ты же — аристократ. Король! Чтоб твой брак признали действительным, нужна королевская свадьба. Или хотя бы свадьба по традициям Ригеля: с клятвами и свидетелями! То, что случилось между нами в Лаесс Ис-хаэр…

— Только не говори: «Ничего не значит»! — прорычал он. — Значит! И ещё как.

— Но не для них.

Придворных, королевства.

— Главное, чтобы значило для тебя, — упрямо повторил Далеон и в упор посмотрел на неё.

Люция хотела потупиться, но с усилием остановила себя и подняла глаза.

— Значит. Многое.

Далеон заметно расслабился. Откинулся в седле и призрачно улыбнулся уголками рта.

— Я не откажусь от тебя. Даже если весь мир будет против, — заявил самоуверенно. — Коль традиции так важны, мы просто сыграем эту дурацкую «королевскую» свадьбу. Мы будем вместе. И плевать на всё.

Сердце Люции забилось сильнее, но…

— Дворяне будут против, — кисло вставила она. — Они-то рассчитывали посадить своих дочек на место императрицы или, хотя бы, королевы.

— А я не стану собирать их даже в гарем. Я вообще не буду его собирать. Мне это глубоко противно, о чём я уже говорил. На собрании тоже. Мне ближе брачная идея орков.

— Где за измену можно до смерти забить изменщика? — хмыкнула девушка.

Далеон бросил на неё тёмный взгляд.

— Да.

— Ты бы избил меня? — сглотнула она.

— А ты собираешься изменять? — выгнул бровь он.

— Ответь.

Далеон вздохнул.

— Иногда я хочу убить тебя за меньшее. И ты это знаешь.