Veritas

Мороз укусил до дрожи. Люция зашипела, обхватила себя за плечи и начала приплясывать на месте, пытаясь согреться.

Хлопковая туника и штаны прекрасно подходили для жаркого климата пустыни и совершенно не спасали от лютой ригельской зимы. Хоть сапоги и мантия были её и вполне выдерживали низкие температуры.

Больше не медля, Люц окунула ладони в горячую воду и с наслаждением умылась. С губы сорвался стон наслаждения. С лица на снег закапали грязно-розовые дорожки.

— И правда, — отозвался Далеон, копошась в сумках. — Палатка, одеяла, карта местности, компас, вяленое мясо и несколько кусков сыра и хлеба. А еще деньги в кошелях. Хорошо, что ты догадалась их обобрать. Я б и не подумал.

— Ещё бы! — невесело фыркнула она, оттирая от засохшей крови лицо, шею и руки до локтя. Пыталась выковырять красноту из-под ногтей, но без мыла выходило скверно. Что бесило неимоверно.

Люц рыкнула и продолжила:

— Принцев не учат обирать мертвецов, как каких-то разбойников. Вы же выше этого! Бьётесь на дуэлях, толкаете пафосные угрозы, воюете армиями и идёте дальше, оставляя за спиной горы трупов. Вам незачем подчищать за собой, обирать тела. Это сделают другие. А на привале вы и не задумаетесь, откуда на столе взялась копчёная куропатка, заморский сыр с колбасой и бутыль старинного вина. Всё воспримется как должное.

Она зло стряхнула с пальцев капли, расстелила плащ, кожаной стороной вверх, схватилась за ручку котелка и слегка наклонила, чтоб пролить остатки тёплой воды. Зачерпнула в посуду из ближайшего сугроба и повесила её обратно. Горячая вода им пригодиться.

Жидкость растеклась по коже тёмной кляксой, от которой шёл пар. Люц накидала на мантию ещё снега, что тут же принялся таять, и образовавшейся слякотной кашицей принялась водить по материалу. Осторожно, чтоб не намочить меховой подбой. Его в походных условиях, зимой(!), сушить замучаешься.

Снег потемнел от грязи и крови, пальцы снова начали неметь.

— Не злись, — примирительно произнёс Далеон. — Я не в укор тебе сказал. Просто я немного удивлен и… восхищен твоими навыками. Опытом в выживании.

— Да какой опыт? — отмахнулась она, хотя щеки запылали. Наверняка от холода. — Обычная практичность. Мертвым все эти вещи не понадобятся, а нам, возможно, сохранят жизнь.

— Тебе же уже приходилось так делать? — осторожно поинтересовался он, кутаясь в тонкое шерстяное одеяло. Его плащ уже сох на бревне рядом. На него попало не так много грязи, и король почистился снегом сразу после боя. — Помню, ты рассказывала, что ещё малышкой добиралась в столицу по зимним дорогам. Как у тебя это вообще получилось? Зимы у нас лютые, а ты упоминала, что бежала босиком.

— Ну-у — задумалась Люц, прервав своё занятие. Почесала ногтем лоб. — Честно, я сама не представляю, как умудрилась добраться в Полярис и не отморозить себе что-нибудь. Не заплутать, не помереть от когтей зверей, не угодить в рабство, не помереть от голода. Жуть! Я же шла из другого королевства, пересекала горы, дралась с диким зверьём, обходила деревни с местными… чудаками. Люди не раз обзывали меня «ведьмой» и пытались убить, сжечь, утопить, повесить… Но как-то всё обходилось. Мне везло. Безбожно везло.

А еще у неё в отчаянные моменты случались провалы в памяти. Когда ситуация выходила из-под контроля и её жизни угрожала опасность — сознание вырубалось. А просыпалась Люц уже в сравнительной безопасности, не помня, как выпуталась из передряги.

Девушка списывала это на действие клятвы, на магию, не позволяющую ей нарушить слово своей смертью. Словно она захватывала над ней контроль и решала проблемы. Но что если за её чудесным спасением стоял кто-то другой? Ведь были моменты, мягко говоря, — странные. То ей еду во сне подложат, то ключ от клетки в окошко темницы скинут, то ещё что…

Но кто ей помогал?

Волна колючих мурашек пробежала по телу. Оглянувшись на темнеющий вокруг них лес, Люц спешно и тщательно отряхнула плащ, разложила его неподалёку от одежды Далеона и бездумно схватила протянутое ей одеяло и бурдюк.

— Спасибо, — опешила. Закуталась в колючий, но греющий материал, приоткрыла бутыль, поднесла ко рту и скривилась, учуяв запах. — Вино?

Далеон довольно оскалился.

— Товарищи-звери плеснули нам своего, домашнего. Крееееепкое, — с удовольствием зажмурился он. — И горит отлично.

— Так вот чем ты огонь разжигал, — фарси неодобрительно покосилась на костёр и ткнула бурдюк королю в грудь. — Благодарю, но не буду. Не люблю алкоголь. И тебе не советую.

— Знаю, — поморщился юноша и осторожно обхватил её пальчики. Его ладонь оказалась горячей, почти обжигающей, её же — снова замерзла. Далеон поднял глаза, в них читалась мольба. — И всё же выпей. Тебе не помешает согреться.

Люция, поколебалась, кусая губы, но все же сосуд приняла и сделала несколько больших глотков.

— Гадость, — скривилась.

Король с улыбкой передал ей полоску сушеного мяса:

— Закуси.