Veritas

Никогда ещё он не спал с кошачеголовыми женщинами. И начинать не планировал.

— А пора бы, — отозвался Каир и прошёл к своему рабочему столу. Неужели король озвучил мысли вслух? — И планировать, и хотеть. У нас, конечно, обитают и другие дамы, но только звероморфа рискнёт бросить вызов звероморфе. Самоубийц в племени не водиться. Но коль всё так плохо и ты боишься оплошать, я могу сварганить тебе особую настоечку. Для потенции.

Далеон поморщился:

— Не надо.

Высунул нос из-за полога, увидел стаи звероморфов стекающихся со всех концов лагеря к центру, к «Главной Площади», среди которых попадались и женщины разных звериных мастей. Поймал несколько любопытных взглядов, ужаснулся и юркнул обратно.

— А знаешь, Каир, — затеребил край юбки. — Лучше подготовь настоечку.

* * *

На Главной Площади поселения звероморфов разгорались гуляния. Играла громкая, бойкая музыка: гулко били барабаны, звенела губная гармошка, флейта и бубен. В толпе расхаживали с подносами жители и раздавали всем желающим закуски и напитки. Все плясали, улыбались, радовались жизни.

Встречали пополнение в племени.

Неужели для них приход в клан чужаков такое знаменательное событие? Чему тут восторгаться? А если они скверные на характер существа? Если беглые преступники, попавшие в рабство?

Далеон не мог их понять.

Из трёх рабов, купленных на рынке в день аукциона, только он был особью мужского пола.

Возможно, всё это торжество, фанфары, музыка и яства подготовлены именно для них. Этих запуганных, молоденьких террианок, бог знает сколько просидевших в клетке. Чтобы впечатлить трусишек и показать, как в общине звероморфов чудесно и безопасно. И что местные зверомужики позаботятся о них лучше прочих.

Не проще ли было просто принудить их рожать? Всё ж они — купленные рабыни. А рабам не положено личное мнение и предпочтения.

Кейран наверняка сделал бы именно так.

Далеон мотнул головой, поймав себя на мысли, что пытается мерить всё по критериям Ванитасов. Худших из Ванитасов.

Звероморфы другие. Кларисса оказалась права.

Неприятно это осознавать.

Но кто тогда повинен в розжиге Мировой Войны?

Каир провожал Далеона к помосту. Гости торжества замечали их и расступались, открывая путь. «Новенького» разглядывали с интересом, с оценкой или с равнодушием. По-всякому.

Далеон почти физически ощущал их тяжелые взоры со всех сторон и невольно сутулился. Бывшим рабыням пылкого внимания доставалось ещё больше. Так что ему ещё повезло.

У деревянных ступенек, ведущих на помост, кто-то звонко шлёпнул его по попе. Король вскрикнул и аж подпрыгнул. Схватился за сердце и обернулся на виновника с дикими глазами.

— Этой ночью ты не уснешь, ягнёнок, — томно пообещала ему Баст и лизнула в щеку. Далеон передёрнул плечами, углядел каменные рожи её мужей и поспешил за Каиром.

— Я не хочу жениться, — тихо, отчаянно промычал он и нашёл взглядом Клариссу. Она стояла на помосте, чуть в стороне, вместе со старым львом и глядела на племянника виновато.

— Настойка ждёт тебя в шатре на столе, — ровно напомнил ему Каир и вильнул хвостом.

Далеон стиснул зубы и сжал кулаки.

Вожак вышел в средину помоста и ободряюще кивнул ему. С мрачным видом юноша встал подле. На лбу выступила бисеринка холодного пота, ладони взмокли.

Старый лев начал толкать пафосную речь о радостном пополнении племени «новой кровью», и о том, как это поможет им в возрождении нации, и бла-бла-бла. Далеон ничего не слышал. Слова лились на него водопадом и превращались в единый невнятный шум.

Пульс набатом стучал в ушах. Баст с мужьями стояла среди зевак в первых рядах и, скрестив руки на груди, победно ухмылялась.

— …Кто желает принять этого самца в свой прайд? — задал решающий вопрос Вожак.

Ну, вот и всё. Скоро он перестанет быть королем Ригеля. Скоро судьба его будет решена.

«Женится на звероморфе? Тырф хэк!»

Даже в самом бредовом сне Ванитас не предвидел такого!

Далеон тяжело сглотнул.

В абсолютной тишине прозвучало уверенное и самодовольное:

— Я.

Говорила одетая в узкую багровую тунику Баст. И ухмылялась во все желтоватые клыки.

Больше не вызвался никто.

Старик кашлянул в кулак.

— Что ж. Это формальность, но я должен спросить. Есть ли кто-то, кто против этого союза?

Далеон с надеждой вглядывался в толпу, но все самки, что встречались с ним взорами, отводили глаза. Даже тётя.

«Почему? Почему ты молчишь?» — возмущался он мысленно. Не может быть, что она испугалась конфликта с какой-то львицей!

Но Кларисса, эта смелая женщина, принцесса, торговец и пиратка, не поднимала головы. Смотрела под ноги и кусала губы.

— Тогда… — начал Вожак.

— Да! — раздался выкрик из толпы. — Я против! Против! Ясно?!

Кто-то пробирался к сцене, с самого конца забитой звероморфами площади. Смелая, запыхавшаяся, дикая самка с самым вздорным нравом на свете, с самым очаровательным вздёрнутым носиком и буйными черными кудряшками.

Перед ней с тихим гулом начали расступаться, и вскоре знакомая фигурка в дорожном плаще с меховым подбоем оказалась напротив помоста. Её щёки раскраснелись от духоты, а синие глаза метали молнии.