Верхний мир

Прошло пять дней с той заявы доктора Эссо про свет как ключ к путешествиям во времени. Я никак не могла выкинуть эту шнягу из головы и была больше прежнего убеждена, что, говоря про то, чтобы вернуться назад во времени и что-то там изменить, он на самом деле имел в виду мою маму.

Доказательств у меня никаких не имелось, само собой. Единственное, за что можно было как-то держаться, это за грязную салфетку в кармане пальто, исчерканную с обеих сторон уравнениями. С самого начала дополнительных занятий они не шли у меня из головы. Даже странно, сколько времени я на них тратила – и какими важным они для меня стали. Я уже прошла весь путь от «не вижу смысла в ваших вопросах» до ответов, которые сами спрыгивали со страницы мне прямо в руки. Представляю, что сказала бы Оливия, если б узнала про мой новый бзик на домашней работе: доктор Эссо завлекает тебя в научную тоталитарную секту, ноги в руки и бежать! Я и сама должна бы себе твердить то же самое.

Вместо этого, пока она делилась со мной зубодробительными подробностями своей личной жизни, я комкала в кармане салфетку. Нет, не сегодня, пожалуй.

– На мне был тот корсет, который ты мне подарила, – ну, с аэрографеновой сеткой. Сама знаешь, я в день рожденья на ушах вся хожу, – она похлопала меня по руке. – Хотя да, ожидания были малость завышенные.

Я обхватила себя руками, понимая, что история может сделать крутой поворот в любую секунду.

– На самом деле, – продолжала вещать Оливия, – я еще из дому вышла, думая, что вот такой день мне ничто не испортит.

– Так, минуточку, – вмешалась я. – Красный флажок? Начинать надо с красного флажка, систер. Ты знаешь правила.

– Нет, ты будешь смеяться.

– Не буду. – Это я, конечно, соврала, но мы к такому привыкли.

– Его зовут… – она даже сморщилась, словно у нее зубы ныли. – Зовут его Рики Кристмас.

Как бы я ни старалась держать лицо, на этом этапе пришлось отвернуться, чтобы не загоготать совсем уж откровенно. Кстати, нам еще елку ставить, пластмассовую, дома на эти выходные.

– Да, я в курсе. – Чтобы самой успокоиться, она постучала по загеленным до состояния стояния ретроволнам на голове. – В общем, Рики Кристмас забрал меня из дому. И буквально через полминуты уже искал, где запарковаться. Между нашим двором и метро Куинс-роуд приличных ресторанов нет, сама знаешь. Но я старалась быть такая типа широких взглядов, без предрассудков. Говорю себе: не надо быть такой придирчивой, дай парню шанс.

От меня не укрылось, что свою въедливую совесть она озвучивала тем же голосом, каким при случае имитировала меня.

– Короче, Кристмас привел меня на вокзал. На вокзал, Риа! И вот мы типа идем мимо турникетов, мимо магазинчиков, мимо всего этого и приходим в такую его часть, которую я реально первый раз вижу.

– Чтобы не соврать, – я ущипнула ее за спину, – этот чувак получает десять баллов за оригинальность в моем списке.

Мою реплику она проигнорировала.

– И вот мы входим в темный ресторан, с виду заброшенный – почти кладбище, только пахнет свининой. И там – никого. То есть буквально мы двое, и этот кекс имеет наглость заявить официанту. – Тут она замолчала, чтобы немного прийти в себя. – Заявить официанту: «Столик для двоих. На имя Секси-Санта». И подмигивает мне при этом!

Я уже почти сползла с сиденья. Нельзя так смеяться, недолго ведь и лопнуть.

– Ты думаешь, это уже смешно? – пробормотала Оливия, сама давясь хихиканьем. – Тогда подожди следующего эпизода: когда он показал мне тату елки у себя на бицепсе.

В кармане у меня зазвонил телефон. Я выхватила аппарат.

Это был он.

Мне обещали вытащить все документы на доктора Эссо – социальные сети, полицейские приводы, больничные и муниципальные записи, налоги – и забесплатно. Это значило, что у меня будут ответы.

Ответы!

На то, кто я. Откуда я. Куда я.

С которыми большинство нормальных детей преспокойно растут и даже об этом не подозревают.

– Это кто… – Оливия выхватила у меня телефон, пока я несла его к уху.

– Отдай! – Я была готова отобрать его у нее силой.

Она, ухмыляясь, отвела руку подальше; парень сбоку совсем не обрадовался вторжению на его половину поручня.

– Только когда ты мне объяснишь, о чем собираешься с ним разговаривать в восемь вечера.

«С ним» – это с моим эксом. С бывшим бойфрендом, Линфордом.

Его мама работала на высоких чинах в «Кантор Корпорейшн», которая хранила все правительственные гражданские данные и куда, по его словам, можно было как-то проникнуть.

– Скажи мне, почему он звонит. Или я сама отвечу и скажу, что ты ненавидишь итальянские мопеды.

Только порвав в свое время с Линфордом, я обнаружила, как он всю дорогу бесил Оливию. Всякий раз, как он упоминал свою «Веспу» за шестнадцать кусков, на которой каждый день катался в школу, она делала вид, что ее сейчас вырвет.

Это его, правда, не останавливало. Просто Оливия видела, как долбануто и увертливо он себя вел все три месяца отношений в прошлом году. И постоянно мне втолковывала, что я заслуживаю большего.