Верхний мир

Это точно был просто сон.

– Где Престон? – полюбопытствовал я.

– Кто? – Ее лицо сморщилось.

Ну и что тут скажешь? Объяснить-то как? Вместо того, чтобы попробовать и не суметь, я своими силами оглядел толпу, силясь обнаружить хоть кого-то, отдаленно азиатской внешности – в идеале мальчишку возраста начальной школы и меньше пяти футов ростом. Группа детишек сгрудилась у входа в переулок метрах в двадцати дальше по дороге. Там-то искомое и обнаружилось. В самом центре, за спинами, стриженный под горшок, вельветовые брючки… – галстук, правда, висит двумя неджентльменскими хвостами поперек груди. Пацан, из-за которого меня чуть не убило, тихо сам с собою изображал сцену аварии: типа бежал в слоу-мо на месте, потом кидался вниз уточкой, маша руками, как училка.

Я его спас, дошло до меня.

Я реально спас мальчонку! И, плюс, я был жив. Учитывая, как погано все могло отыграться, неудивительно, что я чувствовал себя так волнисто.

Правда, разглядев, где он стоит, этот мальчонка, я разом протрезвел. Теперь, средь бела дня, было ясно видно, что переулочек – тот же самый, откуда перли на меня Ди и Резня сквозь град и пургу. Но если видение распластанного внедорожником Престона в итоге оказалось неправдой, может, и с этим тоже пронесет? Наверняка весь кошмар про Ди и Резню – это просто подсознание по-своему пыталось мне вдолбить, что у меня и в реальном мире есть дела, более того – дела опасные. В реальном мире меня, так на минуточку, только что стукнуло здоровенным «Рейндж-Ровером», и поездка в Гайд-хоспитал вполне может оказаться для меня последней. В реальном мире пора отрывать жопу от асфальта, и побыстрее.

Училка тем временем махала руками у меня перед глазами, стараясь привлечь внимание обратно.

– Я хочу сказать, то, что ты сделал, было так невероятно храбро! Ты ему жизнь спас. – Она оглянулась на предмет, нету ли кого поблизости. – И мою работу тоже заодно.

– Вы мне встать не поможете? – прервал ее признания я.

Вцепился в протянутую руку; второй, свободной, меня обхватили за плечи. Прямо слышно было, как полиэстеровая рубашка с хрустом отлипает от асфальта. Спина отчетливо щелкнула, когда хребет принял привычное вертикальное положение. Какой-то мужик из толпы, завидя, что мне типа трудно, кинулся помогать. Лысый такой, радостный и гигантского размера, в вареных джинсах и куртке под стать. Рассекал по Коммершиал-вэй, как по подиуму.

– Что вы нянчиресь с эрим парнем! Давай, друг, всравай! – заявил он и вздернул меня на ноги.

Явно из Ганы или из Нигерии. Головогрудь вся квадратная от мышц, у ганцев на этом пунктик, и «р» вместо «т». Был у нас такой парнишка, свеже из Нигерии, в школе. Реально самый умный в классе, но мы с него катались. Как скажет че-нить типа: «Айда порусуемся» или «Пошли бирь бурылки», – так все, угораюшки.

Короче, на губах у него висели воооот такие «облака с речью», как в комиксах.

– Как рры себя чувсрвуешь? Где болирр? Выше коленки? Ниже коленки?

Они с училкой жадно оглядели меня, в ожидании кровавых подробностей.

– Да в порядке я! – брякнул я, сам уже думая про третье и последнее предупреждение за то, что опять опоздал в школу. – Вроде бедро ободрал, и в голове эдак легко. Ничего серьезного.

На физиономии у училки расцвела идеально английская улыбка. Сверху такая вся вежливая и заботливая, а под ней – явное «тебя никто не спрашивает, идиот».

– «Скорая» уже едет, – тепло кивнула она. – Когда она будет здесь, мы позвоним твоим родителям, чтобы они знали, в какую больницу тебя везут.

– Подходяще, – сказал я, озираясь в поисках путей срочного отступления.

И наткнулся взглядом на того чувака в толпе. В кожаной куртке, застегнутой до носу, так что только верхнюю часть лица видать. Лица, которое я ни хрена теперь не забуду. Вот сразу и флешбэк в до крушения: тычет, сука, пальцами в телефон, пока мы с мелким несемся спасать свою жизнь… Сначала он замер: часть его явно хотела побыстрее сделать ноги. Потом вздохнул и таки протолкался через толпу зевак ко мне.

– Бро, ты извини, типа… Я пытался затормозить, да только не видел тебя до последней секунды.

Он пинком отправил вон одноногого голубя, клевавшего что-то возле ботинок, но птица припрыгала обратно. Это был один из тех наглых голубей, каких встретишь только в Пакистане да вот еще в Пекхэме. Ты их типа сам обходить будешь, потому что у них тут право свободного прохода.

Кекс тем временем продолжал забалтывать мне зубы все в той же продувной манере, да еще голосом, странно писклым по тону.

– Честно, парень, я ужасно рад, что ты в полном порядке! До больницы ж еще ехать и ехать.

Он поглядел на вмятину в капоте, потом на мою ногу – оценил вроде как ущерб тому и другому.

– В следующий раз типа смотри в обе стороны, прежде чем на проезжую часть шагать, лады?

Судя по тому, как все пялились мне на лоб, на нем уже дергалась жила. Если раньше мне было жарко, то теперь я только что огнем из ноздрей не пыхал.