Верхом на тигре. Дипломатический роман в диалогах и документах

При этом достаточно убедительно доказывалось, что наступление на Великобританию фактически захлебнулось и нацистам ее не одолеть. Одна из причин такого провала заключалась в поддержке, которую англичанам оказывали США. Другая – в том, что Германия является прежде всего сухопутной, а не военно-морской державой и покорить морские державы англосаксов ей не по зубам{469}. Это относилось как к Великобритании, так и к США. Вывод напрашивался: «…Германия не морская, а первоклассная военная держава, обладательница огромной сухопутной армии и военно-воздушного флота. При наличии тысячекилометровых сухопутных границ с нами эта армия, понятно, может быть гораздо лучше использована, чем при попытках вторжения в заокеанскую республику через Атлантику…»{470}

Уже весной – летом 1940 года стало очевидно, что Германия не торопится выполнять свои обязательства по торговым соглашениям с СССР. Советская сторона исправно снабжала рейх лесоматериалами, нефтью, редкими металлами и другими природными ресурсами, рассчитывая получать взамен промышленное оборудование прежде всего военного назначения. Однако в Берлине задерживали поставки, постоянно просили отсрочить их минимум до апреля 1941 года. То есть до того времени, когда ориентировочно могло состояться нападение на Советский Союз и эта проблема потеряла бы актуальность.

Примечательна мотивировка, которой Шуленбург оправдывал просьбы о переносе сроков поставок: «Принимая во внимание те усилия, которые положила Германия во время войны с Польшей»{471}. Имелось в виду, что в отличие от Германии СССР особых усилий не проявил, отнял территорию у уже фактически поверженного противника и теперь, учитывая состояние германской экономики, ослабленной боевыми действиями, должен компенсировать ее вклад в общее дело. В действительности германская экономика отнюдь не была ослаблена или истощена и стремительно росла, опираясь на ресурсы Польши и других завоеванных стран.

Вопреки прежним договоренностям немцы пытались опротестовать термин «военные поставки», хотя, по мнению советской стороны, именно об этом шла речь на переговорах Молотова и Риббентропа в ходе второго визита в СССР германского министра (27–29 сентября 1939 года). В феврале 1940 года прибывший в Москву особо уполномоченный германского правительства по торгово-экономическим вопросам Карл Риттер заявлял Молотову, что «слова “промышленные поставки” во время сентябрьских переговоров не дискутировались, так как в первоначальном тексте слов “военные поставки” совершенно не было, а были слова касательно экономической поддержки Германии во время войны со стороны СССР…»{472} При этом Риттер ссылался на текст письма Молотова Риббентропу от 28 сентября 1939 года. Молотов против такого подхода категорически возражал, и Риттер в конце концов перестал придираться к формулировкам, согласившись с тем, что действительно имелись в виду поставки военного оборудования. Но при этом он нашел другую лазейку, позволявшую германской стороне всячески их затягивать. Дескать, на изготовление предметов, которые заказывала советская сторона, требовалось продолжительное время: 10, 12 месяцев и даже 15 месяцев и дольше{473}. Это подчеркивал и Риббентроп в обращении к Сталину от 5 февраля 1940 года, указывая также на приоритетный характер обещаний советского правительства помогать Германии: «оказать Германии экономическую поддержку в навязанной нам войне»{474}. Германские поставки в этом контексте рассматривались как вторичные и «компенсационные»{475}.

В целом все это можно было расценить как неявный, ползучий саботаж в расчете на то, что, когда наступит срок поставок, уже начнется война с Советским Союзом.

Целый ряд запросов со стороны СССР о закупках вооружений немцы не сочли возможным удовлетворить, ссылаясь на секретность и другие обстоятельства. Так, например, было отказано в закупке неконтактных мин, поскольку Германия «производит их в недостаточном количестве и сама испытывает в них большую нужду»{476}.

Когда в Германию приезжали представители советской промышленности, им не показывали новейшие образцы вооружений и военной техники. Вместо этого «в подавляющем большинстве случаев демонстрировали образцы вооружений вчерашнего дня»{477}.

Конечно, у советской стороны имелись свои возможности для оказания давления на Германию. И они использовались. Чтобы отрезвить гитлеровцев, ставивших препоны на пути запланированного торгово-экономического обмена, советское правительство задерживало поставки зерна и нефти, повышало цены на нефть на 150 %, задерживало выдачу виз немецким хозяйственникам{478}. Последовал отказ на просьбу не отбирать у немецких владельцев целлюлозную фабрику на берегу Ладожского озера, доставшуюся СССР по результатам зимней войны с Финляндией{479}.