Верхом на тигре. Дипломатический роман в диалогах и документах

У тех поляков, кого сразу не убивали и не заключали в концлагерь, по сравнению с украинцами, белорусами (не говоря уж о евреях) было определенное преимущество. Их отправляли в центральную Польшу, в генерал-губернаторство, где они могли как-то обустроиться, учитывая их происхождение и сохранившиеся родственные связи. Ситуация же, в которой оказались представители других этнических общин, становилась безвыходной вдвойне. Генконсульство ничего не могло дать им, кроме обещаний, немцы наседали, денег на жизнь не было. В донесениях в центр эмоционально констатировалось: «Имеющиеся сбережения были прожиты. Работы нет. В перспективе – голодная смерть»{334}. Отчаявшиеся самостоятельно направлялись к советско-германской границе (немцы с готовностью выдавали пропуска), рассчитывая перейти ее нелегально. Легко догадаться, чем заканчивались многие такие попытки.

Из писем генконсула Михаила Коптелова видно, что он сочувствовал горемыкам, писал об их крайне тяжелом положении и подчеркивал трудовое социальное положение претендентов на эвакуацию: «Больше всего рабочие, батраки, крестьяне, кустари, мелкие служащие, которые по своей бедности не могли в начале войны уехать к себе домой».

По итогам беседы с членами делегации, которую привел художник Высоцкий, генконсул писал в Центр:

В настоящее время они не имеют ни работы, ни средств для своего существования. При выселении им разрешают взять с собой только 50 кг ручного багажа, а остальное забирают немцы. В последнее время им начинают отказывать даже в продаже съестных продуктов под предлогом, что они продаются только для немцев и немецких граждан. Оставленные на произвол судьбы, они слезно просят и молят, чтобы советское генконсульство в Данциге взяло их и их имущество под свою защиту и оказало им хоть какое-нибудь содействие. Сами они уже теперь считают себя советскими гражданами.

В процессе беседы делегация указала, что если генконсульство замолвит за них перед местными властями, чтобы их не выселяли и не отказывали им в продаже съестных продуктов до окончательного решения вопроса об их судьбе, то их положение и отношение к ним значительно изменится. Местные власти им заявляют, что если Советский Союз пропустит их через границу и возьмет под свою защиту, то они предоставляют все транспортные средства для отправки их на родину.

Положение всех этих людей действительно очень тяжелое. Я выслушал все заявление делегации и заявил им, что я этим вопросом заинтересуюсь. По вопросу о вмешательстве в их положение указал им, что Гдыня и другие бывш[ие] польские территории не являются нашим консульским округом.

Мой вывод: всех украинцев, белорусов, поляков, евреев, уроженцев с Западной Украины и Западной Белоруссии, очутившихся не по их вине теперь на немецкой территории и в крайне тяжелом положении нужно как можно скорее эвакуировать, соблюдая при этом известную осторожность. Всех этих лиц и их имущество взять под консульскую защиту.

Прошу Вас, тов. Молотов – указать, как нам поступить в этом вопросе{335}.