Вернадский. Дневники 1917-1921.

Заходил ко мне Т.С. Рождественский и Кривошеин из М.Н.Пр. В министерстве начинают пытаться захватить его Луначарский и К ⁰. Деньги все вынесены; вчера последние. Союз борется энергично, и незаметно, чтобы он дрогнул. На сегодня назначено в 12 ч. (в Изв[естиях] Сов[етов]) приглашение всех к Луначарскому в М.Н.Пр. Вечером я получил повестку на это заседание. Дорожкин рассказывал в телефон (который иногда действует), что всю рассылку и печатание организовали курьеры. Они царят, и с ними совещаются агенты Луначарского (какой-то инструктор труда, Б., прикомандированный к Мин.Н.Пр., кажется, владелец магазина кружев и учитель Лященко, кажется, секретарь Лунач[арского]). Указывают, что они хотят наладить работу. Дорожкин, кажется, много наговорил лишнего. Когда я говорил с ним, с нами соединилась его дочка, тревожно извещавшая его о том, что на него делают «донос» Союзу союзов за штрейхбрех[ерство]. Я советовал ему сегодня на совещание к Лунач[арскому] не идти. Он по наивности думал, что я и другие пойдут!

Был Д.Д. Арцыбашев. Приехал из Тульской губ., где все разграбили. Говорит, что разорение Тульск[ой] губ. полное; уничтожена вся культурная с[ельско]х[озяйственная] работа – плодовые сады, племен[ные] питомн[ики], семян[ные] хоз[яйства]. Восстановить – годы. Все деревни переполнены обломками от грабежа усадеб. В грабеже участвуют подростки, и мы имеем в этом отношении очень тяжелые последствия.

Сифилис и болезни, разнузданность и оправдание грабежа – почва, на которой придется строить воспитание нового поколения.

Умерла Катя Кавос-Зарудная. Умерла ужасной болезнью, в психическом состоянии ужаса. О ней хорошая заметка в «Речи» Родичева⁹⁶. Еще один из близких людей, с которыми так много и тесно связано в молодости. Отчего-то она и рисуется мне молодой, красивой, мягкой и нежной. С красивыми, недоумевающе-ласкающими, кокетливо вопрошающими глазами и своеобразным горловым голосом. Это была безвольная в мелочах, но не безвольная в строении духовной жизни женщина. В пустой среде – единственная в семье – она в мир наживы и светских удовольствий вносила элемент вечного. Я помню молодость, когда я студентом познакомился с семьей Зарудных. С[ергея] И[вановича] я видел мало; мне как-то тогда трудно было бывать в довольно уже духовно чуждой мне светской по форме общения обстановке. И тот элемент светскости, который всегда был в разговорах культурных семей в России, интеллигентная causeri – мне всегда был тяжел. Но я постоянно видел всю семью Зарудных, столь близкую Старицким, и был в курсе той тяжелой атмосферы внутренних волнений и трагедий, которые в ней интенсивно переживались, благодаря невероятному характеру циничной, взбалмошной, несдержанной и умной матери Зои Александровны, урожд[енной] Мясново. Дочери были на нее похожи, хотя она была некрасива, а из дочерей Катя, Маша были очень недурны и даже красивы. Мать мучила всю семью, особено бедную Катю, мягкую, нежную, с ее порывами к прекрасному и к любви. 3.А. это все понимала грубо, материалистически и смотрела с этой стороны и на брак. Девке пора замуж. Это было фактически ее refrain, при всех нервных и психических переживаниях Кати. В конце концов ей удалось ее выдать замуж за Е. Ц. Кавоса, человека богатого, по мнению 3.А., любившего Катю – но как–то не очень духовно. Катя была вырвана из нашего круга интересов. Но и наш кружок ее не мог удовлетворить. У нас в это время не было понимания искусства; оно не стояло на первом месте. Не мог удовлетворить Катю и тот внешний ригоризм жизни, который тогда так мало оставил места – и часто осмеивал – стремление к красоте жизненной обстановки. Катя ушла в мир художников вместе с жизнью богатого мира дельцов, где обе эти стороны могли получить развитие. Oна не была в жизни счастлива. Ей много пришлось перенести семейных трагедий на этом пути – но все же она до конца жизни нашла себе опору в искусстве и развила весь свой талант. Такое красивое впечатление дает ее жизнь в конце концов, вся посвященная высшему. Умерла она в психическом расстройстве, не будучи в состоянии пережить того мира злобы, ненависти, крови, какой выпал нам на долю. Она переносила войну тяжело; революцию перенести не смогла и сломалась. Вся наследственность Зарудных и Мясново, полная психических заболеваний, резко здесь сказалась. Из ее детей, кажется, никто не унаследовал ее божественного огня.

Вечером просматривал найденные у Паши [Старицкого] «Liai nous dangereuses»⁹⁷. В общем это – для нас грубовато, но в действительности весь уклад обычных романов «психолог[ических]» о любви.

Вчерашний день у меня под настроением поднявшейся чувственности. Удивительно, как это неуклонно проникает всю человеч[ескую] личность, несмотря на годы и на постоянное течение этой стороны жизни.

Начал набрасывать статью о селене – очерк в Заметки о распр[остранении] хим[ических] элемен[тов] в з[емной] к[оре]. VIII. Читал «Пов[ерхности] и недра».

Чувствую себя не очень хорошо.

19.XI.1917