Вернадский. Дневники 1917-1921.

Сегодня не ночевал дома. Решил уезжать. Кажется, все находят, что поздно⁹⁸. Вчера заседание Вр[еменного] прав[ительства] не состоялось – пришли Конст[антинов], Салт[ыков], Массальский, я и С.Вл.[ Панина]. Начал подготовлять свой отъезд в Полтаву – м[ожет] б[ыть], удастся. По-видимому, все подписавшие уехали.

Вчера был ряд довольно непонятных обысков. Гл[авным] обр[азом] в связи с гор[одской] думой, но, кажется, и в связи с к.-д. Арестован Шрейдер (когда он указывал, что он чл[ен] Учред[ительного] Собр[ания], ему заявили, что это буржуазн[ые] предрассудки, — им все равно), Протопопов и местные городские кадеты – Дубoccapcкий, Кауфман и др. Их всех спрашивали, состоят ли они членами ЦК, участвовали ли в составлении воззвания правит[ельства] и т. д. По-видимому, у них смутное представление о положении дел.

Закрыты все газеты, напечатавшие воззвание Вр[еменного] прав[ительства], кроме «Вольности». «Дело народа» напечатало это воззвание в виде статьи «Завещание» и осталось целым. Говорят – это В. Гуревич, который возражал против опубликования. Из провинции есть сведения о том, что оно производит впечатление. Здесь – особенно в связи с закрытием газет – то же самое. Я считаю этот шаг правильным. Но это maximum, что могло дать родине Вр[еменное] прав[ительство].

Паша [Старицкий] вместе с директорами правления их общества был арестован и просидел несколько часов в Смольном из-за нежелания платить красногвардейцам. Сам их Комиссар Юренев говорил, что это, м[ожет] б[ыть], и незаконная мера, но рабочие требуют денег, а у них нет. М[ожет] б[ыть], Учредительное Собр[ание] потом вернет кампании. Будущее пром[ышленности], по-видимому, беспросветно – придется перейти через кризис⁹⁹.

* * *

1918

17.II/2.III.[1]918, Полтава

¹

Эти дни очень тревожные. 14-го вечером распространился слух о составленном большевиками проскрипционном списке, где помещены были лица, которые должны быть «изъяты» в эти ближайшие дни. Сообщил один укр[аинский] офицер, который говорил, что в списке помещены украинцы, кадеты, офицеры. В городе и раньше говорили о всяких подготавливаемых большевиками ужасах. Этот офицер указывал, что будто бы в списке есть фамилия Георгия [Старицкого], [Петра Дм.] Долгорукова и даже моя. Хотя, на меня, впечатление этих показаний не очень достоверное. Он тоже там помещен, в этом списке, и пришедший к нам с этим известием Леон. Ив. [Бельговский] советовал немедленно не ночевать дома. Я ночевал у Маки² и утром вернулся назад. В городе тревожное настроение – все было ожидали быстрого оставления большевиками Полтавы, а между тем здесь все они делают – как будто хотят защищать город. Вечером 15-го у Имш[енецкого] обычное заседание – подымался вопрос о самоохране³ в связи с ожидаемыми погромами при уходе большевиков. Затем мною был поднят вопрос о необходимости церковной организации для защиты церкви и для подъема национального духа. Чем больше я думал эти дни, тем для меня все яснее и яснее становится значение этого движения: здесь находится возможность внеклассового общения на почве подъема глубочайших человеческих переживаний. Вместо того духа социальной мести, розни, стремления к грабежу, насилию, наживе, которое практически вытекло и вытекает из социалистических, в частности большевистских, внушений массе – подымается чувство общности, мысль об общечеловеческих основах жизни, духовное единство и любовь. Вместе с тем основа вековая общенациональная. Религиозный подъем есть один из величайших элементов очищения. Вчера я получил замечательное письмо Георгия [Вернадского], который описывает этот подъем в Перми, третьего дня в «Р[усских] в[едомостях]» от 11.II я прочел о том же движении в Костроме⁴. Оно идет в Москве, Туле, Орле, Петрограде...

Возражения были в непривычке русск[ого] интеллигента к религиозной, соборной жизни. Алымова указывала на опасность группировки черносотенцев и подъема антисемитизма. В конце концов, однако, принято было мое предложение; решено войти в сношение с священниками и принять участие в организации обществ защиты церкви вокруг церквей. Ясно, что ближайшая задача – Крестный ход и что в этом подъеме должно вылиться то религиозное настроение, все элементы которого сейчас имеются налицо. Война, революция, бесконечная масса страданий, разочарований, чувство близости смерти, крушение всего устойчивого есть неизбежные и необходимые элементы.

6.III/21.II.1918

Все время тревожное. Ожидают всего. Все население Полтавы нервное, скрыто озлобленное, измученное.

Вчера Оксана пришла взволнованная к Е. Петр. [Старицкой]: ей сказали у знакомых, что скоро будут резать буржуев и зарежут прислугу, т.к. она за «буржуев». Вчера все время говорили об обысках, начавшихся в домах. В богоугодн[ом] заведении⁵ служащие просили их распустить, т.к. они боятся за дома. Берут, говорят, белье и еду. Днем Георгий [Старицкий] слышал, что идут обыски на Институтской – прошел туда: солдаты обходят дома, ища офицеров.