Верность

Придвинувшись к клавиатуре, Карло тайком поглядывал на Микеле: тот корпел над Японией, поправляя очки, скользя мышкой по столу и сосредоточенно морщась. Они описали Фудзияму, сделали разворот о горячих источниках Хоккайдо, начали искать информацию про окономияки, и тут у Карло завибрировал телефон. Микеле обернулся на звук, Карло вытащил телефон и прочитал: «Приеду завтра за вещами. Мне нужно что-нибудь досдать, чтобы получить аттестат? Спасибо, С.»

Встав из-за стола, он подошел к окну: скользившие по проспекту трамвайчики дребезжали на поворотах. Сжав телефон, еще раз перечитал сообщение и подождал, пока облегчение доберется до лопаток. Затем поднял голову и встретился взглядом с Микеле. Вернувшись к сообщениям, ответил Софии: пообещал уладить дела с аттестатом и попросил о встрече. Положил телефон и занялся страницами про окономияки.

«Извините, профессор, но у меня мало времени».

Он заканчивал описание префектуры Осака, ему осталось только заполнить блок про дизайн-отели на реке Йодо.

«Выпьем вместе кофе, что скажешь?»

«Может, завтра, если успею отправить книги, но ничего не обещаю».

Он перешел к парку Нара, косулям и ночному шествию с фонариками.

«Давай попробуем. Дашь мне знать?»

«Спишемся завтра. Хорошего дня, профессор».

Ему понравилось, что в последнем сообщении она пожелала ему хорошего дня. Бросив Микеле, что он закончил и скоро вернется, Карло вышел перекусить. Он знал, что вернется не скоро. И хотя был не четверг и ему не хотелось нагрянуть к теще как снег на голову, он все же сел в трамвай, идущий до Порта Венеция, спустился в метро, вышел на станции Луи Пастера и заскочил в кондитерскую «Скаринджи». Купил по одному пирожному «дипломатико» и «баба»: как обычно по четвергам. Перед тем как позвонить в дверь на виа делле Леге, убедился, что жалюзи открыты. Нажал на кнопку звонка; ему пришлось ждать дольше обычного, когда он уже собирался уходить, услышал голос Анны.

– Это я.

– Кто – я?

– Карло.

Теща уже поджидала его на лестничной клетке, скрестив руки на груди.

– Что случилось?

– Да просто мимо проходил, – прикасаясь к ее щеке, он всегда ощущал запах розы. Сегодня он заметил, что Анна вышла к нему ненакрашенной и в мятом платье.

– Ты меня напугал.

– Не бойся, меня не покусала собака. – И протянул ей пирожные.

– Ты голоден?

Он покачал головой и прошел в квартиру. Телевизор был выключен, на диване валялось одеяло.

– Я тебя разбудил?

Но Анна уже суетилась на кухне около холодильника.

– У тещи всегда найдется вителло тоннато[7] для любимого зятя.

– Мама тоже всегда держит его в холодильнике на всякий случай.

– Кстати, по поводу твоей мамы…

– Не хочешь – не иди.

– Да ведь она обидится, – усмехнулась Анна. – И потом, ума не приложу, что ей подарить.

– Ты уже в доле. Мы дарим от всех морского котика «Swarovski».

Он присел на тещину табуретку, пока та возилась на кухне. Затем Анна поставила перед ним тарелку с вителло тонато и бокал красного вина.

Отправив в рот кусочек, он сказал:

– На твоем месте я бы дезертировал.

– То же самое говорили союзникам перед высадкой в Нормандии, – улыбнулась Анна и попробовала пирожное.

Они замолчали. Карло сосредоточенно жевал мясо, запивая вином, и не отрывал глаз от тарелки. Затем рассказал Анне о квартире.

– Плохо, что в доме нет лифта.

– Ну нам же не по сто лет.

– У Маргериты больная нога.

– Это всего лишь воспаление.

Карло направился было к раковине с тарелкой, но Анна выхватила ее у него из рук и ополоснула вместе с чашкой и остальной посудой.

– Знаешь, а мне понравился Дюбюс. Его рассказы наводят на размышления. Там тоже есть дочери-тихони, бегающие к матерям, зятья, наведывающиеся к тещам, и тещи, которые моют посуду, потому что они на стороне дочерей.

– Ты и должна быть на стороне своей дочери.

– Ты говоришь как священник.

– Анна, у меня сейчас сложный период.

– Я не слепая.

Карло поднялся и подошел к балконной двери. Ковер висел на перилах рядом с кормушкой для птиц. Туман окутал виа делле Леге.

– Что ты мне хотел рассказать?

– Я повел себя как идиот.

– Рано или поздно это случается со всеми вами. – Анна присела на табурет и занялась пирожным. – Жаль, что я не мужчина.

Карло посмотрел на нее.

Анна кусок за кусочком смаковала десерт, затем поправила складки на платье и сказала:

– Знаешь, Маргерита в детстве не верила в Деда Мороза. Однажды она подошла к Франко, ей было лет пять-шесть, и спросила, можно ли ей получить подарок перед тем, как все лягут спать.

– Она поняла, в чем фишка.

– Да. А сейчас она чувствует, что ты должен через это пройти.

– Я ошибся.

– Глагол «ошибаться» вообще имеет много значений. – Ей захотелось поставить пластинку. Она подошла к полке и достала одну наугад. Достала из обложки, включила проигрыватель и трижды пыталась попасть иголкой звукоснимателя на дорожку, затем ей помог Карло.

– Модуньо[8], – объявила Анна.