Вернулся солдат с войны

Бывшие Интеллигентные Люди летом греют пузо на солнышке и купаются в водоемах, добывая себе пропитание мелкими кражами на дачах. В городе воровать боятся. К зиме ближе идут совершать кражу в город, обязательно мелкую, рублей на тридцать. На суде дают чистосердечные признательные показания и горячо раскаиваются в содеянном. Суд, довольный, что с клиентом никакой мороки и не надо ничего "доказывать", даёт им один год лишения свободы и с чистой совестью отправляется в столовую на обеденный перерыв, затратив на бича не больше часа, вместе с "совещанием в совещательной комнате". Бич вполне счастливый принимает в плечи двенадцать месяцев лишения свободы и, всем довольный, не выдвигая требований о "пересуде" во второй инстанции, стремится как можно скорее подняться на любимую зону. За те семь дней, что приговор вступает в законную силу, бичи молятся только об одном: чтобы прокурор не передумал и не опротестовал приговор "за мягкостью". Прокурорские - тоже не звери, хоть и сволочи. Видят: конченный для общества человек, чего с ним возиться? И проявляют снисходительность. Попав на зону, бичи ведут себя примерно и тихо, круглосуточно соблюдают "режим содержания под стражей" и, не набрав штрафных очков, отскакивают через шесть месяцев по УДО "по половинке" - легкость их статьи позволяет администрации ИТК половинить срок. Этот бич был какой-то несчастливый - не в сезон залетел. Ему еще смело можно было три месяца на воле гулять.

Слева от "настоящего уголовника в тельняшке" сидел невзрачный парень и приканчивал батон - с философским видом, молча смотрел на происходящее и молча притаптывал всухомятку белый и мягкий батон.

Батонов, как я успел заметить за восемнадцать суток, в тюрьме не переизбыток. К завтраку их не подают-с.

В дальних углах нар тоже было по человеку, которые забрались туда с ногами, предварительно сняв обувь и выставив нам то, что осталось от их сопревших носков.

"Совсем люди стираться не приучены", - пожалел я этих двоих... и себя - нюхать-то мне.

"Как дал бы по башке за неопрятность", - я действительно "автоматная рожа", во мне не умер сержант Советской Армии.

Сержант Советской Армии во мне живет и протестует.

Как только увижу не покрашенный бордюр, не по уставу сложенную одежду или не заправленную постель - мучительно хочется научить белить, красить, аккуратно складывать, заправлять "кирпичиком" и отжиматься на кулаках.

Пятеро на нарах и четверо на пятаке.

Всего девять.

Уголовник в тельняшке держался уверенней остальных, остальные, кроме бича, явно осматривались на него, копируя поведение. Бичу было параллельно. Невпервой. Бич уже мысленно "отсидел свой срок" и, вероятно, сосчитав месяцы и недели и поняв, что "откидываться" придется в январе, кубатурил, как бы ему вернее остаться на зоне до апреля?

Уголовник был тот самый. Что надо. В тельняшке, с фиксами вместо зубов и вёл себя свободно, почти развязно. Действительно, "как у себя дома".

Только...

Не знаю почему, но он мне показался ненастоящим.

Постоянно глупо хихикал:

- Ё моё! На особый еду. На особый! Ё моё!

Ну, едешь ты "на особый". Хихикать-то тут чего? Тут плакать надо. Расстраиваться. Горевать. Чай не в санаторий едешь, а на особый режим, где после следственной тюрьмы ты еще год проведешь на тюрьме внутри зоны, прежде, чем тебя выпустят в саму зону.

Веселиться тут решительно не от чего.

А этот:

- Ё моё! В двадцать семь лет - и на особый! Все только после сорока попадают "на особняк", а мне в двадцать семь лет припаяли.

Тут он был прав.

Особый режим - это не строгий. Особый - заслужить надо. Долго служить придется. За десять лет не выслужишь.

Украл ты, допустим, в первый раз - тебе дадут общий.

Если ограбил - то, может, общий, а может и усиленный.

Если совершил разбой или изнасилование, то усиленный без разговоров.

Отсидел свой срок.

Его еще отсидеть надо. Годами сидеть приходится Пыл гаснет. Некоторые даже ума набраться успевают.

Выпустили тебя. Ты - за старое. Снова воровать, грабить, разбойничать и насильничать. Тебя ловят.

Сажают. Но особый режим не дают. Не выслужил еще.

Закон - он гуманный. Он, закон, всё надеется, что ты за ум возьмешься и потому позволяет судье дать тебе только строгий. Строгий - это такой же общий, только там ты - среди своих. Среди таких же дураков, как ты сам. Среди таких же придурков с девиантным поведением, без принуждения не умеющих жить спокойно среди людей. На зоне жить спокойно и ровно - принуждает администрация и Понятия. Будешь вести себя неспокойно, волноваться и волновать сообщество - долго не высидишь. С тобой что-нибудь нехорошее произойдет.

Не просто, очень не просто выпросить у суда для себя особый режим.

Самый простой способ - совершить два убийства подряд. Убил. Отсидел десять лет. Вышел. И снова убил.

Получай пятнадцать особого.