Вернуть или вернуться (СИ)

Джордж напряженно всматривался в бледное решительное лицо, не смея поверить. Надежда уже начала без спроса расправлять в груди огромные крылья, и он даже не счел нужным отреагировать на язвительный выпад в адрес сестры.

— И ты и вправду можешь вернуть мне?.. — неуверенно выдохнул он.

Малфой коротко и злобно кивнул:

— Чем дольше ты думаешь, Уизли, тем быстрее уходит время, — процедил он сквозь зубы. — Решай уже что-нибудь.

Джордж впервые посмотрел ему прямо в лицо. Он и сам не заметил, как расправились его плечи, а глаза загорелись огнем надежды. Он и правда, наверное, спятил, раз поверил Малфою, но уже заранее был согласен на все.

— Темная магия всегда требует чего-то взамен, — на самом деле Джорджу было все равно, но он должен был знать.

Драко вскинул на него быстрый взгляд и торопливо кивнул:

— Я обязан предупредить тебя. Ритуал возврата, как сделка. Вы будете связаны оба. И умрете одновременно, когда придет время умереть кому-то из вас. Второй уйдет сразу за ним.

Джордж неверяще смотрел на него:

— И ты… был согласен на это ради Гарри? А если бы ему оставалось жить всего неделю? — почему-то из всех кружащихся в голове безумных вопросов он выбрал именно этот, чтобы больше не думать, не думать ни о чем.

Малфой встретил его взгляд, не дрогнув:

— Мне все равно.

— А Гарри… — Джордж смущенно запнулся, но все же закончил вопрос: — Гарри знает об этом?

Малфой внезапно смутился и покачал головой:

— Понятия не имеет.

— А если… Если Гарри тебя не любит? Если захочет уйти? — Джордж был готов говорить о чем угодно, лишь бы не думать о главном. О Фреде.

— Значит, уйдет, — ровно ответил Драко. — Почему до тебя не доходит, Уизли? Я просто не могу по-другому. Я подыхаю без него и должен попробовать. Думаешь, я сам счастлив, что все так вышло? — он криво и болезненно усмехнулся.

И почему-то именно эта болезненная усмешка все и решила. Джордж сделал шаг навстречу и снова вцепился в малфоевское тонкое запястье.

— Я согласен. На все. И обещаю, что помогу тебе, Малфой. Только верни… верни мне его. Ты сможешь? — его лицо исказилось от боли.

Драко, услышав, как дрогнул его голос, окинул Джорджа понимающим взглядом, не делая ни малейшей попытки вырваться из захвата:

— Завтра в полночь в вашем семейном склепе. Я буду с профессором. Ты будешь один.

Малфой сделал попытку уйти, но Джордж все еще удерживал его за руку:

— Зачем ты делаешь это? Ты мог просто подкупить Перси, — тихо спросил он.

Малфой усмехнулся как-то особенно горько, и по его лицу прошла темная тень:

— Повторюсь. Я видел вас вдвоем. Никто из вас не смел умирать без второго. Можешь считать, я просто знаю, что такое любовь.

Он резко выдернул руку, развернулся, и, запахивая на ходу свою мантию, растворился в толпе Лютного переулка.

*

Теперь предстояло как-то прожить этот день. Дождаться завтрашней полночи. Джордж обхватил колени руками и привалился к стене.

Все домашние почти оставили его в покое, только изредка подходили к двери, — проверяли, жив ли еще, дышит ли. Джордж потянулся к бутылке огневиски, прихваченной в Лютном, но тут же отдернул руку. Даже если это была жестокая слизеринская шутка, он обязан быть завтра трезвым как стеклышко. Это последний шанс, пусть он в него почти и не верил. Вот только… Вот только боль в глазах у Малфоя была настоящей — практически сестра его собственной боли. И только поэтому Джордж еще на что-то надеялся.

За дверью снова послышался осторожный скрип половиц.

— Джордж?

Он лениво шевельнулся, снимая с двери Запирающее:

— Входи, Джин.

Встревоженные ореховые глаза, заплаканное лицо. Единственная сестренка среди братьев. Джинни опустилась рядом с ним на кровать, осторожно взяла за руку:

— Как ты?

Джордж смотрел в ее чистые глаза и снова не верил проклятому Малфою. Обманул мерзкий гад. Вот только зачем?

— Нормально. Как мама? — Джордж был противен сам себе, что посмел усомниться в сестре.

— Плачет.

Джинни опустила голову и забралась к нему на кровать с ногами, как всегда делала в детстве, втискиваясь между ним и Фредом.

— Я хотела сказать тебе, Джордж… — прошептала она. — Я знаю, что ты можешь надумать. И я прошу тебя, не уходи. Ты ведь не уйдешь от нас? Ты нас не бросишь?

У Джорджа невольно сбилось дыхание. Он чувствовал, как доверчиво прижимается к нему младшая сестра своим теплым боком, как трется заплаканным мокрым лицом о его плечо, и мысль, посетившая его утром возле витрины, теперь казалась кощунственной.

— А если мне будет слишком больно? — тихо прошептал он в золотистые волосы, заранее зная, какой получит ответ.

— Ты предпочитаешь, чтобы было больно всем нам? — Джинни всхлипнула еще раз особенно горько и тоненько.

Джордж не знал, что на это ответить сестре. И поэтому лишь глухо спросил:

— Ты любишь Гарри, Джин?

Она подняла голову и удивленно на него посмотрела:

— Конечно, — Джинни улыбнулась ему светло и радостно, как и всегда, когда речь заходила о Гарри, но тут же снова нахмурилась: — Почему ты спрашиваешь об этом, Джордж?

Он немного замялся, словно колеблясь, стоит ли продолжать спрашивать, но все же не выдержал и с интересом заглянул ей в глаза: