Вернувшиеся

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Привиденский. Когда я услышала Освальда с Региной, я как будто опять застала тех двоих за… Хотя я почти готова думать, что все мы, пастор, привидения. Что-то вдолбили в нас родители, плюс мертвая вера, старые мертвые истины… Жизни в этом нет, лежит мертвым грузом, но и вытравить из себя невозможно. Стоит открыть газету, и только и слышно, что привидения заводят свою шарманку. Не иначе привидениями заселена вся страна. Их как песка на море. Вот откуда у нас такая жалкая всеобщая боязнь света.

М а н д е р с.   Ага – вот они, ваши книжечки. Воистину прекрасные плоды чтения! Ох уж эти мерзкие, бунтарские, вольнодумные сочинения!

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Ошибаетесь, дорогой пастор. Это вы подстрекатель. Вы толкнули меня к этим размышлениям, за что вам хвала и благодарность.

М а н д е р с.   Я?

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Да. Когда вы заставляли меня, говоря вашими словами, надеть на себя ярмо долга и послушания, когда вы называли возмутительные вещи правильными и похвальными, я решила разобраться, какими нитками оно шито, ваше учение. Думала ковырнуть один узелок, но стоило развязать его, как все распустилось. И я поняла – белыми нитками все у вас шито.

М а н д е р с   (тихо и потрясенно). И это все, что принесла моя победа в самой тяжкой для меня схватке?

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Лучше уж называйте ее своим самым жалким поражением.

М а н д е р с.   Нет, Хелена, то была моя главная в жизни победа. Победа над собой.

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Это было преступление против нас обоих.

М а н д е р с.   Когда вы в ослеплении прибежали ко мне с криками: «Вот она я, возьми меня», я постарался вернуть вас в разум и сказал: «Женщина, твое место рядом с законным супругом». Это было преступлением?

Г о с п о ж а   А л в и н г.   По-моему, да.

М а н д е р с.   Мы совсем друг друга не понимаем.

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Теперь уже нет.

М а н д е р с.   Я ни разу – даже в самых сокровенных фантазиях – не думал о вас иначе, как о чужой жене.

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Неужто?

М а н д е р с.   Хелена!..

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Люди так легко путаются в своих воспоминаниях.

М а н д е р с.   Но не я. Каким я был, таким и остался.

Г о с п о ж а   А л в и н г   (меняя тему). Понятно, понятно… Пожалуй, оставим разговоры о прошлом. У вас не счесть хлопот в советах и комиссиях, а я тут знай борюсь с привидениями-мертвецами вокруг меня и во мне…

М а н д е р с.   От тех, что вокруг, я помогу вам избавиться. После всего, что я с содроганием выслушал от вас сегодня, я не могу с чистой душой и совестью позволить юной барышне оставаться под вашей крышей.

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Вы не думаете, что хорошо было бы обеспечить ее будущее? Удачно выдать ее замуж, проще говоря.

М а н д е р с.   Без сомнения. Полагаю, это было бы желательно со всех точек зрения. Регина в том как раз возрасте, когда… Хоть я в этом и не разбираюсь, но…

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Регина рано созрела.

М а н д е р с.   Вот именно. Мне смутно помнится, что, когда я готовил ее к конфирмации, она выглядела старше своих лет. Но пока суд да дело, ей надлежит вернуться домой, под присмотр отца. Ах да, Энгстранд ей не… Как он мог – он! – утаить от меня правду!

Стук во входную дверь.

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Кто бы это был? Войдите!

Э н г с т р а н д   (в выходном костюме, топчется в дверях). Я очень извиняюсь, но…

М а н д е р с.   Ага! Хм…

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Энгстранд, это вы?

Э н г с т р а н д.   Никого из прислуги в прихожей не было, и я дерзнул постучаться.

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Хорошо, хорошо. Заходите. Вы хотели со мной поговорить?

Э н г с т р а н д   (входит в комнату). Благодарствую, но нет, однако. Я с господином пастором хотел перемолвиться словом.

М а н д е р с   (ходит по комнате). Угу. Вот оно что. Вы хотите поговорить со мной? Да?

Э н г с т р а н д.   Да, уж очень бы мне надо…

М а н д е р с   (останавливаясь перед ним). И о чем вы хотите поговорить, позвольте узнать?

Э н г с т р а н д.   Смею доложить, господин пастор, что аккурат сейчас мы, строители, получаем в приюте расчет – премного благодарствуем, госпожа Алвинг. Работа закончена. Вот мне подумалось, мы трудились вместе, так оно бы правильно и помолиться нам вместе на прощанье.

М а н д е р с.   Помолиться? Прямо там в приюте?

Э н г с т р а н д.   Ежели господин пастор не находит это уместным, то…

М а н д е р с.   Да нет, отчего же, только…

Э н г с т р а н д.   Я все время вечерами устраивал у нас там молитвы…

Г о с п о ж а   А л в и н г.   Вы?

Э н г с т р а н д.   Изредка и, так сказать, келейно, но молился. Однако ж я человек простой, заурядный, дарами не наделенный, вот и подумал, что раз уж господин пастор Мандерс прибыли, так…

М а н д е р с.   Энгстранд, не могу прежде не спросить вас: готовы ли вы к такой общей молитве? Чиста ли совесть ваша, легка ли?