Верные до конца

Не такая вера в Бога и не такое упование на его всемогущество и милосердие должны быть у истинных христиан и возрожденных чад Божиих. Центральный столп в храме благодати Божией смотрел на испытание веры христиан скорбями, как на очистительный огонь, переплавляющий золото для того, чтобы придать ему большую ценность (1 Петр. 1:3–7). Золото в плавильной печи не уничтожается, но очищается и удрагоценивается. Такому же процессу подвергается и такого же результата достигает и истинная вера в горниле испытаний скорбями. Другой столп того же храма предлагает верующим иметь не простую, но „великую радость“ при их впадении в „различные искушения“, для „испытания веры“ их, к получению себе прироста, т. е. терпения, которое имеет совершенствующее действие над испытываемыми (Иак. 1:2–4). И, наконец, третий столп языческого отделения в том же храме рассуждает о том, как полученный дар Божий — ВЕРА, при сопровождающих ее скорбях, эволюционирует, не уменьшаясь, но возрастая в новых опытах и поднимаясь по степеням все выше и выше до безошибочного чувствования любви Божией, излитой в сердца верующих Духом Святым, данным им в день их обращения к Господу (Римл. 5:1–5). На основании такого опыта, этот же апостол и спрашивает: „Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?“ И тут же отвечает на это с полною уверенностью: „Я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы (падшие), ни начала (начальствующие), ни силы (власти), ни настоящее, ни будущее, ни высота (живейского положения), ни глубина (мирского унижения), ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Римл. 8:35–39).

С самого начала христианства нам, верующим, „дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него“ (Фил. 1:29). Искупительные страдания Его за верующих необходимо должны компенсироваться их благодарственными страданиями за Него. Как в ветхозаветной…“

Взирая на Иисуса⁸

„Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и занимающий нас грех, и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на Начальника и Совершителя веры — Иисуса“ (Евр. 12:1–2).

В древние времена в языческом мире — у греков существовали народные праздники, которые назывались „Олимпийскими играми“. Такие священные праздники, бывали в четыре года один раз, а посему, к наступлению праздника „Олимпийских игр“ всякие междоусобные распри между Еллинскими народами прекращались, и вся Греция собиралась на Олимпийскую равнину на праздник игр. Между прочими играми была игра-состязание в беге. Имеющие бежать в ристалище должны были проходить девятимесячный курс для приготовления себя к состязательному бегу. Упражняющиеся бегали раздетыми донага, дабы ничто не могло стеснять движений их.

Для этой цели у греков существовали специальные школы, которые назывались „гимназиями“. В школах этих готовящиеся бежать на ристалище для получения приза воздерживались от пищи, насколько это возможно, для того чтобы быть легче в теле и все время упражнялись в беге нагими.

Отсюда школы те получили название „Гимназий“, так как оно происходит от слова „гимноз“ — нагой. Поэтому-то апостол Павел и пишет в другом послании своем: „Не знаете ли, что бегущие на ристалище… все подвижники воздерживаются от всего… для получения венца тленного“ (1 Кор. 9:24–25), а тут советует „свергнуть с себя всякое бремя“, чтобы легче было бежать по ристалищу или поприщу. Ристалищем или поприщем называлось ровное и гладкое место, посыпанное песком, чтобы не ушибиться при падении и не повредить ноги в беге. В конце ристалища ставилась цепь, около которой на возвышенном месте восседал „Судья“, раздаватель наград победителям в беге. Победивший в беге награждался венцом, сплетенным из оливковых листьев, получение которого считалось великой честью для человека, и тогда увенчанного победителя брали на руки, носили его по улицам ближайшего города при радостных восклицаниях несметного множества ликующего народа, который был свидетелем бегов и победы на них. Когда же победивший возвращался в свой город, то для триумфального входа его делали пролом в городской стене, что означало, что город, удостоившийся иметь у себя такого доблестного гражданина, не имеет нужды в стенах для защиты.

Стихотворцы обессмертивали имя победоносного героя в стихах своих, а в последующих народных празднествах и играх первые места занимались героями победителями в прежних совернованиях.