Верные друзья

Нехода снова аккуратно раскладывает бумаги, наводит на столе порядок, нарушенный Натальей Сергеевной.

— Да вы в своем уме, Виталий Григорьевич? — удивленно спрашивает Наталья Сергеевна. — Мы с вами будто только сегодня увиделись…

— А как бы полегче? — огрызается Нехода. — Ведь не такой уж маленький человек товарищ Нехода, чтобы с ним так разговаривать. Роняете, понимаете… Что? Авторитет! Со мной сам секретарь, ежели угодно знать, райкома такие разговоры не ведет. Только работать мешаете, товарищи дорогие! — Нехода расправляет плечи, чуть склоняет голову набок и становится в эту минуту чем-то очень похож на Нестратова. — Забыли, куда попали! Государство поручило руководство строительством… Кому? Мне!

— Ладно, не будем ссориться. — Наталья Сергеевна ищет убедительные слова, но голос ее звучит безнадежно, как у человека, который в тысячный раз повторяет одно и то же. — Вы строите… Государство поручило вам, как вы любите говорить, построить…

Здесь Нехода одобрительно кивает головой.

— …построить город животноводов, — продолжает Наталья Сергеевна. Так?

Нехода безмолвствует.

Комсомольцы, которые затаив дыхание прислушивались к разговору, хмуро и виновато опускают головы.

— К августу вы должны были все закончить? Так?

Нехода безмолвствует.

— Мы, — стукнув кулаком о ладонь, почти кричит Наталья Сергеевна, — мы начали к августу стягивать сюда стада! Вы вдумайтесь в это! Знаете, что это значит? С зимы работали над маршрутами, над стоянками, кормовыми местами, водопоями. Мои табуны стоят полукольцом у города… Мы-то успели все. А вы, товарищ Нехода?

— Потребительски рассуждаете, товарищ Калинина, — важно роняет Нехода. — В общем масштабе нужно, а вы… Но только я на вас не… Что? Не обижаюсь. Мне не обиды строить, а ответственный объект! Как вышестоящей инстанцией подписано — так и строим, как не подписано — так и не строим.

Нехода разглагольствовал бы еще очень долго, но за стеной раздаются какие-то возгласы, слышится перестук копыт, и в кабинет влетает пропыленный до самой макушки, загорелый паренек лет семнадцати.

— Наталья Сергеевна! — выкрикивает он, задыхаясь. — Степь горит, пожар в степи… Табуны на город пошли… Сюда… Табунщики их сбивают, не могут сбить — они, понимаете, к реке прорываются… Попадут на стройплощадку, побьются, перекалечатся, жеребят помнут…

— Дождались! — с глухой яростью бросает Наталья Сергеевна и бежит к дверям.

Комсомольцы устремляются за нею.

— Помочь надо! — на ходу кричит Катя. — Помочь надо, Леша! Созывай ребят!

Нехода остается один.

— Как это так — табуны на город идут? Это ж получается… Что? Непорядок! Они мне тут побьют все, поломают… А отвечать… Кому? Неходе? Нет, дорогой товарищ Калинина, вам отвечать, вам!

Наталья Сергеевна, подхватив повод, отводит от коновязи длинноногую кобылу, вскакивает в седло.

— Людей предупреди! — приказывает она пареньку. — Люди пусть прячутся! Никого чтоб не было на дороге! Ах, беда, беда!

Кобыла, рванувшись вперед, перемахивает через груду балок.

13

В степи над горизонтом поднимается синевато-багровая, похожая на горную цепь пелена дыма.

А впереди, быстро приближаясь, катится огромное облако пыли, вздымаемой тысячами лошадиных копыт. Солнечные лучи, с трудом пробиваясь сквозь дым и пыль, придают всему сказочный и зловещий характер.

Наталья Сергеевна низко пригибается к бьющейся по ветру гриве.

Кобыла идет бешеным карьером — сухим и растянутым. Временами кажется, что она висит над степной травой.

— Вперед, Ленточка, вперед!

Все ближе и ближе пыльное облако.

Нарастает глухой гул, распадаясь на сотни и тысячи дробных стуков. Табуны несутся прямо на Наталью Сергеевну. Она сворачивает в сторону и сдерживает бег лошади. Напряженно оглядывается.

И вот, вырвавшись из облака пыли, появляется лавина коней. Впереди идут жеребцы. Они мчатся, всхрапывают, косят ошалелыми, налитыми кровью глазами, задрав морды, не замечая препятствия. Это бег безумия, и кажется, что нет такой силы, которая способна была бы его остановить.

— Что ж будем делать, Ленточка? — Наталья Сергеевна низко пригибается к шее лошади. — Попробуем закружить табун!‥ Другого выхода нет! Стой, стой, не бойся!

Кобыла, чуя смертельную опасность, рвет повод. Наталья Сергеевна изо всех сил сдерживает ее.

Все ближе и ближе головные кони.

— Теперь пора!

Наталья Сергеевна круто натягивает повод, пригибается, ударяет кобылу плетью. Ленточка приседает, прыгает вперед. Наталья Сергеевна ведет ее, прижимая к головным коням.

— За мной, за мной! Ап-па! Ап-па! Ап-па!‥ Ап-па!‥

На строительной площадке комсомольцы с лихорадочной поспешностью стараются расчистить завалы балок, досок, бочек. Алеша Мазаев пытается организовать работу, но что можно поделать в такой спешке? Все кричат одновременно:

— Бочку опрокидывай! Давай, давай!‥

— Тут в два дня не разберешься…

— Не зевай, друзья, поворачивайся!

— Двух человек сюда!

Катюша Синцова в сбитой набок косынке старается поспеть всюду.

— Ребята, ребята, как Наталья Сергеевна убиваться будет, если кони покалечатся!‥ — Она задирает голову и кричит дозорному, залезшему на леса: — Ну, как? Близко кони?